Сообщения на телефоны Ворчуна и девочек приходят одновременно, они нервно смотрят на экраны.
— Вот тьма! А раньше они это прислать не могли?! — Ворчун бьет ладонью по столу, так что все невольно вздрагивают. — Мне нужно отнести эти гадские распечатки в мусорную корзину в кабинку номер семнадцать! Как я вообще узнаю, которая эта?! Они же не пронумерованы и расположены тьма знает как?!
— Спроси у кого-нибудь из персонала, — предлагает Морис.
— Ладно, спрошу, — Ворчун сердито обводит нас взглядом, как будто усматривает во всем этом нашу вину, — и что, подойду к тем людям, которые там сейчас проспиртовываются, или того хуже, к стражам и скажу: извините, разрешите воспользоваться вашей мусоркой, мне тут срочно понадобилось выбросить документы именно сюда! — противным злым голосом проговаривает он.
— Так себе план, подумай еще, — с усмешкой говорит Лекс. — А у вас что?
— Я не буду этого делать! — кривит губы Палома. Герти просто выглядит очень испуганной и готовой расплакаться.
— Чего делать? — уточняет Лекс. Палома не хочет говорить, но сует ему под нос экран своего телефона. — Вета, прочти, — он тут же препоручает это своему бессменному секретарю, то есть мне. Я читаю сообщение из рук Паломы. У Герти, потом смотрю, то же самое.
Собственно девчонкам нужно следить за барменшей по имени Равана — очень надеюсь, у них всех есть бейджики с именами и их не придется опрашивать — за тем, кому она подает напитки в стаканах с цветным ободком. К днищам этих бокалов будут приклеены листочки, где по частям будет дан адрес, куда нам идти за наградой.
— Вы поняли, да? — злится Палома. — Нам придется пойти выпивать с этими людьми, большая часть из которых стражи! Нет уж, мне Сэма хватило! Я поклялась себе, что никогда больше не свяжусь, даже не заговорю ни с одним проклятым стражем! — с истерическими нотками в голосе громко говорит она. К счастью, музыка громче.
— Но тебе придется, — увещевает ее Морис. — Ты должна участвовать или задание не засчитают. И, соответственно, про деньги можешь тоже забыть.
— Нам что, придется с ними разговаривать?! — с ужасом уточняет Герти. Очень сильно понимаю ее чувства. — А что если они нас обидят?!
— Я буду тусоваться где-нибудь рядом, — обещает Лекс, — а, учитывая плотность тусовки, практически буду висеть у вас над душой. Так что не дам вас обидеть. К тому же, чего бояться вам теперь? Да вы по полным монстрами подземельям недавно лазили!
— А вдруг стражи об этом узнают? — пуще пугается Герти. — Мы ведь нарушили закон!
— А ты им об этом не рассказывай, — с обалдевшим лицом советует Лекс.
В конце концов Лекс уводит девочек приводить в исполнение шпионскую миссию, а Ворчун отправляется стоять над душой у семнадцатой кабинки в надежде, что он скоро освободится и можно будет воспользоваться тамошним мусорным ведром, никому не объясняя своего неадекватного поведения.
Мы с Морисом остаемся одни. Как-то неловко. Я смотрю в сторону бара, куда ушли наши, и чувствую на себе его пристальный взгляд. Может, надо бы начать непринужденный разговор о чем-нибудь нейтральном, чтобы сгладить ситуацию, но ничего в голову не приходит. О чем обычно люди речь заводят, когда нужно просто поболтать? О погоде? Когда там следующий дождь обещают? Понятия не имею. Для Муравейника погода не слишком актуальна. Может, он читал в последнее время что-то интересное? Кошмар какой-то.
Прямо чувствую, что с другой стороны стола начинает что-то происходить, так что оборачиваюсь. Рука Мориса ползет ко мне по столу. Это выглядит очень странно, как будто у нее отдельный мозг. Сам Морис все еще смотрит на меня.
— Ты сегодня так хорошо справилась, — говорит он мягко, осторожно касаясь пальцами моей руки, лежащей на столе, а я думаю, очень ли будет некрасиво ее просто отдернуть.
— Почти всю работу выполнил ты, — напоминаю ему.
— Мне понравилось, что ты волнуешься о других, — продолжает он проникновенно. — Тебе не все равно.
Я в ужасе! Подавшись вперед, Морис берет мою руку, нежно держит обеими ладонями, и говорит, жутко глядя в глаза:
— Я приглашаю тебя сегодня к себе!
В испуге я глупо таращусь на него. Это какая-то ритуальная фраза или что?! Она означает что-то особенное или вообще ничего?! Что он от меня хочет?! Чего ждет?! Можно ли прямо спросить об этом?! Но все эти недосказанности повисают в воздухе, потому что на диванчик рядом со мной падает Кейт, уставшая и раздраженная. Плюхает стакан со сладкой газировкой на стол. Машинально отмечаю, что никакого цветного ободка на этом стакане нет.