— Мужчины, — презрительно произносит женщина, только что просочившаяся сквозь толпу. Раньше она явно стояла ближе к месту внезапной потасовки. — Нужно только немножко подтолкнуть, — криво улыбается она, увидев, что я смотрю на нее. Не увидев понимания, она продолжает работать локтями к выходу.
Толпа быстро успокаивается, все снова занимаются своими делами, а до меня добирается неожиданно довольный Ворчун.
— Повезло! — говорит он. — Когда началась суматоха, эти стражи выскочили из кабинки как миленькие, так что я успел запихнуть бумажки в корзинку! Короче, я свое дело сделал, снаружи подожду.
Воссоединяемся мы все вместе минут через двадцать. Девочки притаскивают все части адреса, не забыв и соответствующие им цвета ободков стаканов записать, так что мы быстро складываем их по порядку цветов радуги. С этим проблемы не возникает. Вот только адрес указывает на ячейку хранения на втором уровне, а для нее должен быть ключ.
После серии ругательств со стороны Ворчуна, мы возвращаемся к кабинке, которая к нашему счастью оказывается свободна. Однако мусорное ведро к этому моменту также полностью освободилось от своего содержимого, так что если ключ там и был, для нас он утерян. Судя по оставшимся на столе стаканам и тарелкам с ополовиненной закуской, к выносу мусора персонал отношения не имел, так что, распечатку экзаменационных вопросов могли унести сами стражи. Небось, сильно удивились, что за нафиг. Хотя, для чего бы им проверять содержимое мусорного ведра? Не зная, что теперь предпринять, мы выходим на платформу.
Здесь довольно холодно, день клонится к вечеру, так что Палома накрывает голые плечи Герти половиной своего палантина. Та вздрагивает, наверное, не забыв еще своих подозрений по поводу смерти ее ребенка, но быстро смиряется с необходимостью идти так близко с возможной убийцей. Я же, пользуясь случаем, прикрываю шею шарфиком, который ношу обмотанным вокруг руки. На платформе освещение ярче, и следы на шее от встречи с Кейном могут оказаться заметнее.
— Ну и что теперь? Все потеряно? Расходимся? — говорит несчастный Ворчун.
— Еще есть вариант, что ключ от ячейки привязан к карте, которую мы сделали, — вносит идею Морис. — Зависит от того, как устроены конкретно эти ячейки.
По правилам, хотя бы попробовать добраться до конца мы должны, так что спускаемся на второй уровень. Правда девочек мы отпускаем по домам, поскольку идти туда в таком виде не слишком разумно. Внизу нас ждет сюрприз.
— Закрыто, — констатирует Морис, увидев заблокированную дверь.
— Ну теперь уж точно расходимся, — говорит Ворчун, но один из проходящих мимо грузчиков, сообщает нам, что смотритель еще вернется сегодня.
Решаем ждать. Я подхожу к краю платформы и сажусь под поручнем, свесив ноги с края, хотя здесь холоднее всего из-за ветра. Лекс подходит и садится рядом, а остальные слоняются где-то неподалеку.
— У тебя ничего не случилось? — интересуется друг. Решаю всем с ним поделиться, исключая несущественные детали.
— Кейн заинтересовался моим денежным счетом и решил, что я слишком странно трачу деньги. Так что он его обнулил, и зарплата, я так поняла, на него тоже приходить больше не будет.
— Ну еще бы он не удивился. Ты покупаешь столько еды и продолжаешь худеть, — хмыкает Лекс.
— Теперь я не смогу покупать обеды для Роко, и значит нашей сделке конец. Что теперь с собакой-то будет? Не стоило мне вообще ее прикармливать. Что если она научилась доверять людям, они этим воспользуются и съедят ее, — высказываю самую страшную мысль.
— Ну, если она такая тупая, то это просто естественный отбор, — высказывается мой друг.
— Она не тупая! — злюсь я. — Но Роко ее явно теперь подкармливает тоже. Как она должна догадаться, что все — лафа кончилась и она теперь сама обед? Я бы могла забрать ее к себе, предположим. Но для этого придется вернуться на нулевой.
— Да там скучно! — ужасается Лекс, как будто я его с собой зову. — И чем ты ее там кормить будешь? На нулевом зарплат как таковых нет, из фабричной столовки объедки выносить будешь?
— Может найти какую-нибудь подработку…
— Ага, нашли уже такие! Из-за таких подработок, если помнишь, всех девок с нулевого и заставили носить такие страшучие юбки.
— Они не страшучие, — захотелось защитить их мне, — просто сдержанного стиля. И карманы там большие.