- Раздевайся, братцы... Только заходить всем сразу. Готово? Ну, я стучу. Можно?
- Войдите... Войдите же... А, вся компания? Покойника проведать? Здорово я вас... Это называется попасться... Вот четыре осла-то, вот...
- Женечка, холодный или нет?
- Рука холодная; эх, Шитков, сам понимаешь, сейчас десять, а это в шесть произошло.
- Кто холодный, я? Сами вы, черти, холодные...
- А почему это мертвец не на диване? Странно как-то... Положить бы его хорошо, все-таки благочиние требует...
- Положить? Это можно... Нет, ты за голову, а я уж за ноги...
- Бросьте дурака валять... Осторожнее, рукав разорвешь...
- Положили. Лежит. Все-таки для глаза приятнее.
- А я вот взял и встал, взял и встал...
- Как ты относишься к насилию над мертвецом?
- Вещь, Щитков, в законах не предусмотренная. Принципиально одобряю.
- А достань-ка вот там полотенце... Вот тут, за шкафом.
- Это чистое, не хватайте, черти, сегодня только вынул.
- Салицын, захвати и другое. Первым за ноги, вторым я за шею и к дивану...
- Да будет вам! Ну что за дурацкие шутки!.. Ой, ой, больно шее... Я же говорю, что больно!!
- Привязали?.. Ногой шевелит? Затяни потуже. Теперь хорошо. А жаль парня... Давно ли, цветущий, веселый, жизнерадостный, он был среди нас, а теперь лежит без движения на этом диване... Так вся жизнь. Донька олицетворение нашей кратковременной жизни...
- Обмыть бы покойничка... Позаботься об этом, Женечка. Знакомые осудят... скажут: что же мы, если мы, если друзья не позаботились о нем.
- Ну, оставьте это... Пошутили, и будет! Снимайте полотенце, горло режет... Чего же вы молчите?.. Снимайте же, идиоты... Я, кроме шуток, кричать буду... Это уж издевательство какое-то!
- Салицын! Поройся в воспоминаниях - мешал ли когда-нибудь носовой платок, удачно засунутый в рот, - резким крикам и проклятиям окружающих?
- Мешал, Шитков. Об этом писали многие знатоки этого дела. Дай твой. Мой грязный. Нужно чтить память самоубийцы.
- Убери ты платок... Это хамство! Это черт знает что... Я кричать буду... Я... агнр... пер... фрх... кнк...
- Вставил?
- Кажется, что плотно. Воздух проходит через нос. Обмывать не умею.
- Я умею. Правда, поверхностно, но думаю, что дойду до нужного чисто логическим путем. Дай-ка сюда графин и пробку открой...
- Погоди, я расстегну жилетку... Можно...
- Наклоняй лучше. Вот так... Хм!.. Ежится... Жаль, что температура воды несколько пониженная; графин стоял на холодном подоконнике. Остатки можно на голову... Я кончил...
- Как жаль его, Салицын... Как сейчас, помню я его добрую улыбку и открытое славянское лицо...
- Придется взять на себя заботы об извещении близких покойного о его трагической смерти... Кстати, как фамилия этой дамы, за которой он последнее время ухаживал?
- Луканова. Ее телефон, должно быть, в книжке записан. У него книжечка такая есть... Жаль, что ее муж ничего не знал об этих ухаживаниях, и если мы наткнемся на него...
- Ммм... упр... кхт...
- И если мы наткнемся на него, это будет большой бестактностью... Но что делать... Печальные обстоятельства и долг товарищества... четыре семнадцать - шестьдесят? Так? Сейчас... Станция? четыре - семнадцать шестьдесят... Занято... Еще позвоним... Ах, Доня, Доня... На кого ты нас, как это говорится, оставил... Барышня, четыре - семнадцать - шестьдесят... Алло! Гражданин Луканов?
- Кхт... Нкр... Хп... Хп...
- Поправьте покойному платок... Гражданин Луканов... Я взял на себя печальную миссию известить вашу супругу о непредвиденной смерти ее лучшего друга, Даниила Михайловича... Не знаете такого? Нам, его друзьям, не были известны его отношения к вам... Он подробно рассказывал нам только о близком знакомстве с уважаемой гражданкой Лукановой, незадолго до своей трагической смерти... Позвольте, но я только исполняю свой долг, так что ваш резкий тон... Повесил трубку. Очевидно, и на него сильно повлияла смерть нашего незабвенного друга... Да и чье сердце не дрогнет, узнав о том, как подломился этот нежный стебель, выраставший под яркими лучами весеннего солнца!..
- Ты хорошо говоришь... Тебе должна выпасть редкая в наше время честь сказать последнее слово над могилой нашего товарища... Такие люди редко умирают... А как же с похоронами?.. У меня лично только четыре рубля...
- Шитков... У меня мелькнула блестящая мысль... Поправьте получше платок во рту у почившего... Блестящая мысль... На что нужны деньги этому трупу, не оставившему после себя ни одной души?.. А хорошие похороны...
- Я знаю, где это. Вот тут, в боковом ящике. Пусти-ка... Вот в этой шкатулочке. Ну конечно... Это подчеркивает аккуратность покойного, одно из многочисленных достоинств его характера... Сто... Тринадцать... Двести восемьдесят рублей.
- При неродовитости мертвеца этого вполне хватит на скромные, чисто интеллигентные похороны...
- Да, но зачем обременять одного из нас всеми заботами, когда мы можем разделить эти деньги поровну, и каждый может работать самостоятельно в деле погребения нашего дорогого, нашего горячо любимого, нашего незабываемого друга...
- У мертвеца нехорошие глаза. Они обращены в нашу сторону с немым укором, как бы напоминая о том, что мы не должны забывать его, а чтить его память...
- Возьмем по пятидесяти. А восемьдесят оставим. Может быть, он не уплатил за месяц той девушке с приветливым лицом, которая нас впустила сюда. Больше того... я из своих пятидесяти оставлю здесь еще три рубля. Салицын, сделай и ты это. Не хочешь? Может быть, ты прав: я тоже возьму свои обратно.
- Как жаль, что у меня нет ничего на память об этом хорошем, родном человеке, так опрометчиво покончившем все счеты со своей молодой, благоуханной жизнью... Впрочем, если я возьму вот этот портсигар, у меня уже будет небольшая вещица. Проба есть, и верхняя крышка золотая.
- Я лично остановлюсь вот на этой цепочке... Покойный так любил ее носить с белым жилетом. Я дам ее на сохранение в какое-нибудь такое место, где бы мне поручились за ее целость небольшой суммой и квитанцией...
- А вы что же? Берите. Хорошенькие вещицы... Ты даже возьми себе еще вот эту статуэтку... Не понравится, дорогой разобьешь... Ну, тронулись...
- Прощай, Доня... Прощай... В первый раз плачу... Не стесняйтесь и вы - разве можно стыдиться слез любви и дружбы... Прощай, родной... Скоро все там будем... Платок нужно пальцем поглубже...