Белокурая англичанка сердито захлопнула блокнот, встала со скамейки.
- Пойдемте, - сказала она и обиженно посмотрела на переводчика. Служащий банка! Я знаю этих служащих банка, которые ездят на курорт, купаются в море и играют в крокет!
- Уверяю вас, мисс...
- Бросьте! Я вас просила познакомить меня с простым обывателем, а вы мне подсовываете какого-то туза! У нас есть тоже финансовые тузы... Пойдемте!
Человек с бородой растерянно посмотрел на англичанку, Он не понимал ее фраз, но чувствовал, что сказал что-то неладное. Сконфуженно смотрел и маленький лысенький переводчик.
И когда уже англичанка зашагала в сторону, он быстро догнал ее и сказал:
- Мисс... Вы же не спросили его, где он служит?
- Он же сказал, что в банке. - И она сердито отвернулась.
- А кем? Спросите его, кем!
Человек с бородой солидно откашлялся и деловито ответил:
- Пензенский коммунальный банк. Швейцар.
Когда Дедис перевел, белокурая англичанка виновато покраснела, протянула ему руку и тихо сказала, напряженно подбирая русские слова:
- Какой это будет шудесний рассказ для мой клюб.
1936
МЕСТНЫЙ МАТЕРИАЛ
Редактор газеты "Наше зарево" товарищ Рыбкин (Зоркий) не любил местного материала.
- Не то, - обиженно и грустно говорил он, просматривая кучу рабкоровских писем и репортерских заметок. - Без масштабу пишут. Широты нет. Возле Фунякина волки корову заели. Ну заели! Волк - не классовый враг, его разоблачать нечего. У него и функция такая - заедать. Кого этот факт интересует?
- Тут подборка есть, - осторожно замечал секретарь Ихонов, - насчет пыли на проспекте. Четвертый день, как квасной киоск засыпало, - вытащить не могут. У меня и заголовочек есть для подборки: "Ударим пыль по рукам!" Пустим?
- Не стоит. Не та пыль. В узком масштабе пыль. Жизнь кипит. Слыхали, жара-то какая в Америке стоит, а вы поперек всего с киоском лезете!
- Может, насчет школ поместим? Второй месяц подборка лежит.
- На школы мы уже откликнулись. Письмо комсорга насчет прошлогодних каникул поместили. Дайте-ка центральные газеты. И клею!
И тогда в напряженной творческой тишине рождался очередной номер районного "Нашего зарева". Темпераментно и бойко вгрызались беспощадные ножницы в широкие листы центральных газет, аппетитно хлюпала кисточка, вылезая из узкого горлышка бутылки с клеем, а пол покрывался скорбными остатками газет.
- Может, кое-что и недоперевырезал, - вздыхал товарищ Рыбкин (Зоркий), - обидно, но ничего не сделаешь. Размеры у нас маленькие.
- А как насчет местного материала, - уже безнадежно спрашивал секретарь, - может, вставим?
- А там полколонки осталось. Вставьте насчет утери паспортов. Да к кому-то еще рыжий сеттер пристал - тоже вставьте. Нельзя не обслуживать местное население.
В один типичный летний день товарищ Рыбкин (Зоркий) прибежал в редакцию и торопливо стал собирать заседание.
- Звонили из райкома, - испуганно сказал он секретарю Ихонову, требуют, чтобы помещали местный материал. Гоните всех на заседание. Тут в приемной какой-то человек в шляпе стоит, гоните и его.
- Это приезжий агент Союзпушнины. У него портфель пропал. Объявление дает.
- Все равно. Не игнорируйте местную общественность. Гоните и его. Пусть слушает и высказывается от имени проезжих читателей.
На собрании товарищ Рыбкин (Зоркий) сразу охватил План будущего номера.
- Что мы имеем на сегодняшний день? - бурно говорил он. - Мы имеем богатейший местный материал. В кино "Порыв" мы имеем крыс, каковые бегают во время сеансов по ногам трудящихся... Товарищ Ихонов пишет передовую: "Ударим по крысе в местном искусстве!"
- Я вам три месяца заметку насчет крыс подсовывал, - обиженно заметил секретарь, - а вы, Игнатий Семенович, сказали, что пусть, мол, их бегают, где хотят, - не специальный же стадион для них открывать.
- Пишите, пишите!.. У кого еще есть материал?
- Тут из района заметка лежит, - вмешался один из сотрудников, насчет волков. Корову заели.
- Большой подвал. Раздраконьте заметку. Волк как таковой. Случаи из жизни волков. Покажите живую корову. Без излишнего натурализма, но чтобы корова жила на страницах газеты. Несколько там мыслей из Пушкина и Щедрина о мертвых коровах. В конце стишки и лозунги. Что еще есть?
- Тут вот пылью квасной киоск занесло.
- Знаю. Помню. Подборку на полосу. Сверху шапку "Пыль как явление". Найдите продавца из киоска и напишите его биографию. Если есть групповой снимок его семейства - клишируйте. Автобиографию киоска. Исторические случаи из жизни киосков, их друзей и близких. А что вам надо?
- У меня местная сенсация, - бойко и независимо предложил репортер Ухаев, вытаскивая блокнот. - Трагедийный роман в ресторане "Еда". Откушенное ухо у трудящегося несознательным элементом на почве совместного ухаживания за продавщицей Нютой...
- Передовую. Виноват. Передовая крысами занята. Отдаю вам четвертую полосу. Подробное описание пострадавшего, героини и уха. Больше и красочнее!
...К концу заседания в комнате остались только редактор и секретарь.
- А это не перегиб, Игнатий Семенович? - тихо спросил секретарь.
Товарищ Рыбкин (Зоркий) оглянулся по сторонам и задумчиво ответил:
- Может, и перегиб... Кто ж его знает?.. Говорят, дайте местный материал, я и дал...
И вдруг с радостной улыбкой он посмотрел на конверт, только что принесенный курьершей. Дрожащими руками он вскрыл его, ласково разгладил большие страницы с фиолетовыми строчками и облегченно вздохнул.
- Вывернулись, товарищ Ихонов!.. Горсоветское постановление... Я так и знал, что вывернемся!
Секретарь тоскливо посмотрел на постановление. На одиннадцати страницах категорические строки четко и ясна излагали постановление горсовета о пользовании садовыми скамейками, правила о продаже шипучих и газированных вод в киосках, а также конкретно излагали права и обязанности работников местного гужевого транспорта во время летнего сезона.
- Все давать? - уныло спросил секретарь.
- А как же? - радостно откликнулся товарищ Рыбкин (Зоркий). Обязательно. Дайте еще какую-нибудь международную телеграммку, а все остальное - под постановление... Пусть теперь кто-нибудь скажет, что мы не даем местного материала!