Вид у него был, как у селедки, которую мешали в цементном котле.
- Получите, - сказал я человеку, похожему на лису. - Бандит в вашем распоряжении.
Тот наклонился над моим пойманным толстяком, вдруг захрипел и повалился на стул.
- Мерзавец! - выдавил он из себя, как клей из трубки. - Кого ты поймал? Что ты сделал с нашим уважаемым клиентом? Так ты обслуживаешь наших лучших заказчиков?
Признаюсь, мне стало немного не по себе. Кажется, я чего-то не понимал.
- Подлец! - без особой ласки прошипел он. - А где тот? Где этот проклятый кондукторский вожак? Что с ним?
- А черт его знает! - буркнул я. - Разве за всеми усмотришь? Наверное, ест сосиски в другом ресторане. У нас сегодня слишком шумно для приличного посетителя.
Выкинули меня из незнакомого подъезда. Еще два дня я считал себя служащим сыскной конторы братьев Рипп, потому что меня вызывали и били под лестницей. Мне это так не понравилось, что я окончательно плюнул на свою семнадцатую профессию.
1936
НЕУДАЧА КОСТИ ГАЛКИНА
Речь идет о Косте Галкине, младшем чертежнике конторы "Промстрой", молодом рябоватом человеке без особых примет. О его честолюбии, неразделенной любви к Елене Петровне и неудаче, постигшей его на пышном и радостном карнавале в городе З.
Так как Костина неудача принесла ему много огорчений, а нам его жалко, мы остановимся подробно на некоторых обстоятельствах этой неудачи, не скрывая никаких деталей,
- Елена Петровна, - неожиданно и тихо сказал Костя, впиваясь обожающим взглядом в холодную завивку сослуживицы, - какой я себе костюмчик к карнавалу удумал!
- Испанский? - деловито осведомилась Елена Петровна, стирая пухлой резинкой лишнюю линию на чертеже. - От нашей конторы четверо будут в испанском. Двое из счетного отдела и двое внештатных. Счетные в плащах, внештатные за одеялами побежали: сами шить хотят. Завхоз Иван Сергеевич тоже в испанском хочет. Персидскую шаль ищет и губную гармошку. Тореадором одевается.
- Я, Елена Петровна, - обиженно заметил Костя, - испанцем не буду. Это при царизме помещичьи дети на карнавалах бегали испанцами. Это, Елена Петровна, пошлость и почти непонимание. Я, Елена Петровна, себе сельскохозяйственное удумал. Чтобы и на приз и выдержанно.
- У меня сосед снопом одевается. Только боится, что курить рядом будут - как бы не подожгли. Он семейный и огня боится.
- Сноп - это мелко, - покачал головой Костя Галкин. - Сноп не означает. Снопы и в мелкобуржуазных странах зачастую встречаются. Я, Елена Петровна, трактором буду.
- Это что же, вас, Костя, по аллеям на колесах катать будут или сами кататься будете?
- Сам. Я для ног дырки оставил. А какой я для вас костюмчик удумал, Елена Петровна...
- Какой, Костя?
- Стоячий, - горячо зашептал Костя, чтобы не подслушали сослуживцы. С боков фанера, пояс соломенный, сверху голова в маске, а снизу ободок.
- Это что, изба-читальня? - недоверчиво, но с некоторым любопытством спросила Елена Петровна.
- Нет, - еще больше сбавил голос Костя. - Тоже сельскохозяйственное силосная башня. И как у меня для ног, так у вас для рук две дырки сбоку. У глазного павильона будете стоять, Елена Петровна. И я рядом, и гудеть буду, чтобы привлечь внимание карнавальной общественности и жюри. Честное слово, приз получим. Это вам не испанские костюмы с беспочвенными бахромами да балалайками. Я бы вам на квартиру костюмчик привез. Разрешите?
Елену Петровну куда-то позвали. Она быстро вышла, оставив после себя обаяние недоступной прелести и легкий запах духов "Магнолия", и на ходу успела бросить восхищенному Косте:
- Ладно. Привозите. Только чтобы без гвоздей, а то всю блузку из-за вашего сельского хозяйства порвешь перед карнавалом.
Два дня Костя не приходил на работу. Измазанный клеем, он заперся у себя в комнате, пилил, строгал и энтузиастически стучал молотком. До соседей из Костиной комнаты доносились только короткие возгласы восхищения и резкие гудки автомобильного рожка.
На третий день поздно вечером к дому Елены Петровны подъехал извозчик с каким-то громоздким, очень высоким сооружением, напоминающим модель собачьего небоскреба. Из-под него выскочил Костя, постучал в окошко и, когда в темноте показался белокурый перманент, торжественно шепнул:
- Привез, Елена Петровна. Разрешите в окошко пропихнуть, чтобы не подсмотрели?
Елена Петровна испуганно посмотрела на сооружение и робко сказала:
- Ладно. А в него как - сверху влезать?
- Снизу, снизу, Елена Петровна, - суетился Костя, проталкивая костюм в окно, - вот так: ободочек поднимете и пролезете... А здесь дырки для рук... Обеспеченный приз, честное слово. В газете писать будут. Около квасного павильона встретимся. А то что - испанки, турчанки... Типичная струя пошлости...
Тронутая Елена Петровна позволила поцеловать руку, и ликующий Костя даже не слышал, как извозчик, запихивая смятый рубль за пазуху, неодобрительно проворчал:
- Нажрались на казенных жалованьях... По ночам шкафы в окошки пихают...
В день карнавала Костя заранее двинулся к парку. Небольшая, но сплоченная группа мальчишек, игравшая в камешки на пыльной и залитой солнцем улице, шумным восторгом встретила медленно передвигавшийся по мостовой темно-зеленый ящик с гудком и рулем, под которым медленно и натужно шагали чьи-то ноги в белых парусиновых ботинках. Сверху, над ящиком, маячила голова в пестрой кепке клеточкой и в синей маске на запотевшем лице.
Мальчишки помогали тихому шагу мелодичными свистками и незамысловатыми шутками. Только самый маленький из них, и поэтому наиболее жалостливый, крикнул проезжавшему мимо грузовику с цементом:
- Дяденька, довезите ящик... Там внутри человек мается...
К парку Костя пришел рано, и распорядитель с голубым бантом, прожевывая копченую колбасу, сухо заметил:
- В семь пустим, гражданин. Как ракета будет - так и идите. А пока гуляйте по улице.
- Это пусть испанки на улице ждут, - отдуваясь, взмолился Костя. - У меня сельскохозяйственное. Мне тяжело. Гвозди, дерево. Я на крайней аллейке подожду.
- Нельзя. Там и так под деревом две селькооперации, один капиталистический броненосец и Каракумская пустыня дожидаются. С утра их пустили. - Тут устроитель неожиданно заметил чей-то приятный голубой берет и смягчился: - Ладно. Топайте. Только чтобы не гудеть. А то заберутся заранее и гудят неорганизованно. Сашка, пропусти.