Тут, как говорится, не убавить, не прибавить…
Вот и Москва майская. Наркомат обороны на Арбатской площади. На затягивавшихся далеко за полночь совещаниях Г. К. Жуков щедро делился своими наблюдениями, делал глубокие выводы о боевых возможностях частей Красной Армии. Слушали очень внимательно.
Высшее командование наших Вооруженных Сил уже жило по законам военного времени. 1 сентября 1939 года нападением на Польшу гитлеровская Германия развязала вторую мировую войну. Пакт с Германией дал возможность Советскому Союзу не только выйти из-под удара, но создал предпосылки для укрепления обороноспособности нашей страны. Когда под ударами вермахта развалилась панская Польша, Красная Армия 17 сентября 1939 года выступила в освободительный поход, взяв под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. Советская граница была отодвинута на сотни километров, но на ней теперь стояла Германия.
Вплоть до поздней весны 1940 года Англия и Франция, формально объявившие войну Германии после нападения на Польшу, так и не вели боевых действий против нее. Пока шла «странная война». Но к моменту приезда Жукова в Москву пожар войны и а Западе начал разгораться. В апреле Германия оккупировала Данию и приступила к захвату Норвегии. В Норвегию Англия и Франция направили ограниченные контингенты войск, но на Западном фронте по-прежнему все было спокойно…
Очередное совещание в Наркомате обороны прервал вызов в Кремль. У И. В. Сталина собрались члены Политбюро. Нельзя передать волнение Жукова, впервые переступившего порог кабинета, ставшего потом ему очень знакомым. Он, строевой генерал, был напряжен как струна. Но Сталин, тепло поздоровавшись, раскуривая трубку, сделал паузу и спросил о том, чем Жуков жил последний год, — его мнении о японской армии. Сразу создалась непринужденная обстановка. Припоминая первую встречу со Сталиным, Жуков очень объективно написал, что она произвела на него «большое впечатление. Если он всегда и со всеми такой, непонятно, почему ходит упорная молва о нем как о страшном человеке? Тогда не хотелось верить плохому».
Георгий Константинович Жуков подробно рассказал о том, что видел и знал. Новые вопросы, теперь о наших войсках. Жуков дал высокую оценку танкистам, артиллеристам, летчикам. Он не скрыл, что стрелковым частям нужно еще учиться. Он высказался за увеличение в составе Красной Армии бронетанковых и механизированных войск. Танки БТ-5 и БТ-7 с бензиновым двигателем, предупредил Жуков, огнеопасны. В деловой обстановке Сталин и другие члены Политбюро обсудили Множество вопросов. В заключение Сталин сказал:
— Теперь у вас есть боевой опыт. Принимайте Киевский округ и свой опыт используйте в подготовке войск.
Неожиданное предложение. Речь шла о крупнейшем тогда в СССР военном округе. От дел, связанных с Монголией, прямо на пост лицом к лицу с фашистской Германией. Жуков последний год был далек от Европы, следил за происходившим там только по радио, и газетам. Да и не в его правилах было дробить внимание, отвлекаясь от дел службы. Представился, однако, случай выяснить мнение Сталина о причинах «странной войны».
— Как понимать крайне пассивный характер войны на Западе и как предположительно будут в дальнейшем развиваться боевые действия? — спросил Жуков. Сталин усмехнулся:
— Французское правительство Даладье и английское правительство Чемберлена не хотят серьезно влезать в войну с Гитлером. Они все еще надеются подбить Гитлера на войну с Советским Союзом. Отказавшись в 1939 году от создания с ними антигитлеровского блока, они тем самым не захотели связывать руки Гитлеру в его агрессии против Советского Союза. Но из этого ничего не выйдет. Им придется самим расплачиваться за недальновидную политику.
Расплата началась 10 мая 1940 года — вермахт открыл наступление на Западе. За полтора месяца повержена Франция, Англия оказалась в одиночестве перед победоносной Германией и вступившей в войну Италией. Радио Берлина гремело бравурными маршами я разносило хвастливо-трескучие сводки ставки фюрера.
Известия с Запада жадно ловил Г. К. Жуков, он внимательно изучал ход боевых действий на полях Франции. Мир был потрясен, гитлеровским «блицкригом» — «молниеносной войной». Радио и газеты капиталистических стран, панически описывая внешнюю сторону событий, ужасались: под оглушительный вой сирен, пикирующих бомбардировщиков немцы танковыми клиньями рассекали оборону англо-французских войск. Механизированные колонны, не обращая внимания на фланги, рвались только вперед, неся смерть и смятение. С неба сыпались германские парашютисты. А в тылу противников Германии, что было совсем непостижимо, действовала пресловутая «пятая колонна»…
Кадровый военный, каким был Жуков, не предавался эмоциям и не очень думал о неких диверсантах, он смотрел в корень дела — в чем основа стратегии и тактики вермахта, в чем его сила? Недобрая усмешка пробегала по его лицу, когда ему попадались снимки тех, кто разогнал французские и английские войска: пустоглазые парни в куцых мундирах мышиного цвета, с автоматами. Из коротких голенищ торчат запасные обоймы, на головах знакомые ему по фронту той войны каски омерзительной формы. Каждый из них ничто, но вместе — победители! И эти принудили и скорой капитуляции Францию, почитавшую себя первейшей военной державой Европы!
Может быть, какая-нибудь особая техника? Да нет. У французов и англичан как танки, так и самолеты не хуже, да их не меньше. Но вот у немцев сосредоточиваются они на избранных направлениях и наваливаются массой, ломящейся только вперед без оглядки.
Постепенно картина прояснялась — немцы всегда полагались на внезапность, они сеяли панику, которая далеко обгоняла их наступавшие войска. Это подкреплялось большой организованностью и дисциплиной. Немецкий педантизм, граничивший с шаблоном, запал в память Жукову со времен первой мировой войны.
Но тогда мотор еще не был основой военной техники. Отсюда внезапность… К ней нужно готовить войска.
Никто из наших военачальников не сомневался, что очень скоро придется столкнуться в бою с вермахтом. Война неумолимо надвигается.
Советские командующие, и Жуков первый среди них, понимали, что биться придется с самой сильной армией капиталистического мира, беспредельно жестокой, с очень опытным офицерским корпусом. Любое улучшение условий для развертывания Красной Армии — во благо!
Большое удовлетворение командование Киевского особого военного округа (КОБО) испытало от разрешения политическими методами давней несправедливости — боярская Румыния после длительных переговоров убралась из захваченных ею земель — Бессарабии и Северной Буковины. Румынские войска должны были отходить по двадцать километров в сутки и такими же темпами продвигаться Красная Армия. Было условлено, что никакого имущества с освобождаемой территории румыны не должны забирать с собой. Выяснилось, однако, что они тащили с собой все, что можно вывезти.
Жуков приказал пресечь грабеж. Две воздушно-десантные бригады были выброшены на рубеже реки Прут и захватили все мосты. Одновременно две танковые бригады, совершив 200-километровый марш, обогнали отходившие румынские войска и вышли в районы десантирования почти одновременно с приземлением наших войск. «Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорей удрать в Румынию, поднялась паника, — писал Жуков. — Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности».
В Москве румынский посол бросился с пламенным протестом в Наркоминдел, жалуясь на «высадку» с воздуха танков на реке Прут. Сталин по телефону объяснился с Жуковым, который рассказал, как было дело. Что до танков, то, увы, ответил Жуков, «мы не имеем еще таких самолетов. Очевидно, отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Красная Армия встала на Пруте, укрепив наши позиции в предвидении войны.
Все лето и осень 1940 года в приграничных округах шла напряженная учеба в условиях, приближенных к боевым. Войска должны быть всегда в состоянии боевой готовности. Учения проводились днем и ночью, в любую погоду. В те месяцы Г. К. Жукова почти не видели в Киеве в штабе округа. Он постоянно находился в войсках. Командующий округом требовал учить тому, что действительно нужно на войне. Серия смотровых учений в сентябре 1940 года, на которые прибыл нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, прошла успешно.