«Если немцы и были остановлены, то этого добились, пустив им кровь. Сколько их было перебито в эти сентябрьские дни, никто никогда не подсчитает. У Урицка протекал ручей. Многие дни он был красен от крови немецких солдат. «Катюши»? Возможно. Ничего не было страшнее во вторую мировую войну, чем «катюши». Неистовый визг ракетных снарядов, устрашающий их дымный след, грохот взрывов, все вокруг взрывалось в огне и громе.
Остановила немцев железная воля Жукова?
Он был страшен в эти дни сентября. Нельзя его назвать по-иному, нет другого слова».
Он неумолимо требовал только одного — атаковать и атаковать! В этом были в те дни и стратегия, и тактика боевых действий под Ленинградом, суть его приказов, начиная с самого первого. Они заключались в том, чтобы не дать врагу возможности создать ударные группировки. Достигнуть этого можно было только атаками. В те дни Жуков проявлял высокую требовательность. В тяжелых условиях он, бывало, не всегда сдерживался.
Жуков вызвал начальника Инженерного управления Ленинградского фронта Б. В. Бычевского и распек за промедление с выводом одной из дивизий на подготовленный рубеж. Разговор закончил так:
— Немедленно отправляйтесь и помните: если к девяти часам дивизия не будет на месте, расстреляю…
Когда тот вышел в приемную, Иван Иванович Федюнинский, бывший там, хитро улыбнулся и спросил Бычевского:
— Попало, инженер?
— Самую малость, товарищ генерал. Командующий обещал расстрелять, если к утру шестая дивизия не будет на окружной дороге.
— Не серчай, инженер! — улыбнулся командарм. — Тебе еще повезло. Нас с членом Военного совета армии за то же самое Георгий Константинович повесить обещал.
Конечно, Жуков никого не расстрелял и не повесил. Но обстановка требовала резких фраз.
В половине третьего ночи 15 сентября состоялся разговор Жукова с командующим 54-й отдельной армией Г. И. Куликом. До войны Маршал Советского Союза Кулик был одним из приближенных Сталина, возвысившего этого малограмотного человека в память о боях под Царицыном в 1918 году. Теперь Кулику, неспособному человеку, Сталин вверил войска, которые должны были деблокировать Ленинград с востока:
«Жуков: Я хотел бы, чтобы у нас с тобой, старых солдат, быстрее закипела работа по очистке территории, на которой мы могли бы пожать друг другу руки… У меня к тебе настойчивая просьба — не ожидать наступления противника, а немедленно организовать артподготовку и перейти в наступление в общем направлении на Мгу… Если ты не перейдешь в наступление завтра, то у нас положение может быть катастрофическим».
В ответ Кулик стал пространно объяснять, что сразу наступать не может, поскольку «не отработано на месте взаимодействие». Ему еще сообщили, что «противник в 23 часа переходил в наступление под Шлиссельбургом» и т. д.
«Жуков: Противник не в наступление переходил, а вел ночную силовую разведку! Каждую разведку или мелкие действия врага некоторые, к сожалению, принимают за наступление…
Вы должны понять, что мне приходится прямо с заводов с одними винтовками бросать людей навстречу атакующему противнику, не ожидая отработки взаимодействия на местности. В общем для меня ясно, что я рассчитывать на серьезный маневр с вашей стороны не должен. Буду решать задачи сам… По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Я извиняюсь за откровенность, но мне не до дипломатии. Желаю всего лучшего».
Резко? Конечно! Добавим две выдержки из переговоров по прямому проводу Сталина с Куликом.
16 сентября:
«Сталин, Шапошников: Не задерживать подготовку к наступлению, а вести его решительно, дабы открыть сообщение с Жуковым. В своем разговоре с вами 15.9 Жуков обрисовал вам его положение, и поэтому вашу операцию затягивать нельзя».
20 сентября:
«Сталин: В эти два дня, 21-го и 22-го, надо пробить брешь во фронте противника и соединиться с ленинградцами, а потом уже будет поздно. Вы очень запоздали. Надо наверстать потерянное время. В противном случае, если вы еще будете запаздывать, немцы успеют превратить каждую деревню в крепость и вам никогда уже не придется соединиться с ленинградцами».
Действия 54-й отдельной армии успеха не имели. 26 сентября армию подчинили Ленинградскому фронту, Кулика отозвали. После Ворошилова это был второй из сталинских маршалов, показавших свою бездарность. К сожалению, за счет жизней красноармейцев и командиров.
А в эти дни Ленинградский фронт жил одной мыслью: не допустить врага к воротам города. Отбросить противника при его перевесе в силах в данный момент едва ли удастся, но, навязав гитлеровцам единоборство, измотать их можно, — так рассудил Жуков. Тупой мощи вермахта, навалившегося на Ленинград, он противопоставил дерзкий стремительный маневр. Были сняты медлительные командиры, выдвинуты новые.
Неожиданно Г. К. Жуков получил помощь из Москвы, от Верховного, обрадовавшего Красную Армию приказом № 308 народного комиссара обороны. Георгий Константинович, прочитав приказ, увидел, что Сталин законспектировал его рассказ 9 сентября о боях под Ельней и теперь от своего имени оглашал для всеобщего сведения. Повторив перечисленные Жуковым стрелковые дивизии — 100, 127, 153 и 161-я, отличившиеся в боях за Ельню, Сталин в приказе объяснял, почему «этим нашим стрелковым дивизиям удалось бить врага и гнать перед собой хваленые немецкие войска». Он указал на пять причин, а именно:
1. Тщательная разведка и подготовка при наступлении. 2. При прорыве эти дивизии «сматывали фланги» противника; видимо, не знавший этого термина Сталин написал «старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим тылам противника, направо и налево от места прорыва». 3. На занятой территории окапывались, организовывали «крепкое охранение на ночь» (прослушал вождь объяснение Жукова о круглосуточном ведении боевых действий со сменой частей). 4. При обороне не были пассивными, а контратаковали. 5. При нажиме врага «отвечали ударом на удар». И еще — командиры и комиссары были мужественными и требовательными начальниками.
Приказом № 308 эти дивизии преобразовывались в 1, 2, 3 и 4-ю гвардейские. Так под командованием? Кукова под Ельней родилась советская гвардия.
Указания в приказе № 308, точнее, Жуковские принципы ведения вооруженной борьбы принесли громадную пользу делу. Жуков в это время в который раз подтвердил свое умение бить все еще высокомерного врага. Он сосредоточил кулак численностью до 50 тысяч человек и при массированной поддержке артиллерии фронта и флота нанес удар во фланг ударной группировке немцев, уже вышедшей на исходные позиции для броска на осажденный город. Немцы поспешно сняли моторизованный корпус у Урицка, нацеленный на Ленинград. В исключительно тяжелых боях фашистские дивизии, которым предстояло пробить оборону Ленинграда, были обескровлены.
«Удивительно мужественно», по словам Жукова, дрались наши войска у стен Ленинграда. Прославленный Кировский завод не только продолжал давать продукцию — тяжелые тапки КВ, — но и посылал на фронт бойцов. У порога родного города под огнем противника ополченцы превращались в опытных солдат. Впереди — коммунисты.
Трофейный немецкий документ, отнюдь не предназначавшийся для посторонних глаз, рисует как мужество наших людей, так и возможности боевой техники, созданной руками ленинградцев. «Русский танк КВ-1 сумел достичь единственной дороги в тылу немецкой ударной группы и блокировал ее на несколько дней. Появившиеся первыми ничего не подозревавшие грузовики с припасами были немедленно сожжены танком. Практически не было средств, чтобы справиться с чудовищем. Танк нельзя обойти, вокруг топкая местность. Нельзя подвезти боеприпасы, тяжелораненые умирали, их нельзя было вывезти. Попытки ликвидировать танк огнем 50-миллиметровой противотанковой батареи с расстояния 500 метров привели к тяжким потерям в расчетах и орудиях.
Танк не имел повреждений, несмотря на то, что, как выяснилось, получил 14 прямых попаданий. От них остались лишь вмятины на броне- Когда подвезли 88-мм орудие на расстояние 700 метров, танк спокойно выждал, пока оно будет поставлено на позицию, и уничтожил его. Попытки саперов подорвать танк оказались безуспешными. Заряды были недостаточными для громадных гусениц. Сначала группы русских солдат и гражданских лиц снабжали танк снарядами и припасами по ночам, затем все подходы к нему были перекрыты. Однако и это не заставило танкистов покинуть свою позицию. Наконец он стал жертвой хитрости. 50 немецких танков симулировали атаку со всех сторон, чтобы отвлечь внимание. Под прикрытием ее удалось выдвинуть и замаскировать 88-мм орудие с тыла танка. Из 12 прямых попаданий 3 прошили броню и уничтожили танк».