— За ним приглядывают… своим намекни, чтоб секли. Не нравится он мне, не наш человек. Насчет субботы как?
Дон Агильяр, отражаясь в треснутом зеркале, рапортовал звенящим голосом пионера-новобранца:
— Суббота — железно. Банька только для белых людей. Изумительная. Твоя!.. Согласилась сразу! — Пачкун умолк.
В своем кабинете Дурасников зарделся. «Твоя, согласилась сразу!» Швырнул смятый фантик в корзину и, ничем не выдавая радости, сухо указал:
— Глаз с него не спускайте и прекрати выдачу со двора… на время.
Дон Агильяр хотел уточнить: как же с нужными людьми? Да решил не беспокоить Дурасникова, возьмет товар прямо с базы — в магазин только документы — и распределит у своего дружка в другом продмаге.
— Квартальные сводки смотрели?
Дурасников припомнил смутно доклад подчиненного — вроде цифры в порядке, и раздраженно — не жаловал выколачивающих похвалы — подытожил:
— Молодец, молодец!
Дурасников сейчас парил на подступах к бане, обняв цепко Светку, что сразу согласилась. Пачкун в каморке калькулировал личный дебит и кредит, как и многие его коллеги, может только не в один и тот же миг. Районная торговля мало кого интересовала, находясь без присмотра, и могла, если не снабжать вволю, то хоть дышать свободно.
Фердуева возвратилась домой к половине четвертого. Дверь в квартиру-сейф обретала устрашающую неприступность. Мастер наводил глянец на твердыни фердуевской обороны. Дежурившая на производстве укрепительных работ подруга встретила Фердуеву на пороге и тут же умчалась то ли на массаж, то ли к парикмахеру. Хозяйка переоделась, почаевничала с мастером и, уже составляя грязную посуду в мойку, припомнила о рукастости мастера и его связях на заводах метизов.
Черные глаза сверкнули, рука полезла за кошельком. Дверь фактически родилась, и счастливая обладательница стальной защиты решила расплатиться сполна. Мастер возразил, заметил, что завтра зачистит огрехи и тогда возьмет деньги. Фердуева не напирала, не любила расставаться с кровными, хотя в расчетах, заранее оговоренных, славилась справедливостью.
— Хочу посоветоваться с вами, — скрестила руки на груди, шумно выдохнула.
— Советуйтесь, — мужчина подпер кулаком подбородок, опустил голову, и Фердуева обнаружила, что у мастера длинные, пушистые ресницы; расспросила об интересующем предмете, заметила удивление во взоре собеседника, растерянность и даже страх.
— Думаете опасно?
Мужчина пожал плечами.
— Зато какие возможности!
— Это уж точно, — безрадостно согласился мастер.
— А не хотите у меня поработать? — Фердуева чуть приоткрыла рот, зная что по-детски пухлые, размягченные губы придают ей вид незащищенный и располагающий.
— Я и так у вас работаю, — мастер отводил глаза в сторону, казалось опасаясь сталкиваться со жгучими зрачками женщины напротив.
— Я не так выразилась, — Фердуева приложила ладонь к щеке, зная что длинные ухоженные пальцы и красивые ногти впечатляют на белизне кожи. Не у меня… на меня. Я имею в виду не дверь, а то, что мы обсудили.
Мастер гладил ребристую рукоятку молотка и не отводил взгляда от окна. Фердуева чуть не сорвалась: чего там узрел? Но сдержалась и, хоть и не любила чужого молчания, стерпела, отдавая должное не слишком говорливым, тщательно обдумывающим решение людям.
— А где оборудование разместить? — мастер зажал сумку с дрелью коленями.
Фердуева тоже решила потомить: должен согласиться, или она еще многого не понимает, такой способен сразу ухватить суть… тысячи дверей не принесут выгоды равной той, что предлагала Фердуева. Риск водился, но без риска только птички поют, и, пока Филипп на месте, можно играть в эту игру. Фердуева не хуже Пачкуна уразумела: дело не в риске, а в прикрытии, и пока таковое имелось — греби, не зевай.
Почуваев про подвал выложил толково, обрисовал дельно, тонкости можно обсудить с Васькой Помрежем, единственно тревожило: продумано ли вводить в дело еще одного человека, ничего не зная о нем и отталкиваясь единственно от рекомендации легкомысленной Наташки Дрын, вольготно живущей под крылышком Пачкуна и малосмыслящей в жизни.
— Где разместить? — Фердуева догадывалась, что сообщение ее масштабно, непривычно и все же решила ринуться напролом. — Помещение присмотрено и как раз самое что ни на есть.
— Квартира что-ли? — брезгливо уточнил мастер. — Тут площади понадобятся будь-будь.
— Да там пол-стадиона, — прервала Фердуева.
— Да ну? — мастер мог и улыбаться.
— Точно, — Фердуева положила ладонь на теплую мужскую руку.