Выбрать главу

— Прелесть мой, прибыли! Может, сопроводить до лифта во избежания нежданного-негаданного изнасилования. Дур всегда подлавливают между первым и вторым этажом, при полном безлюдии, неработающем лифте и заедающем замке двери в подъезд — на улицу не выскочишь.

Акулетта не слушала: иногородняя подруга отпадала, среди знакомых Акулетты единственная нормальная, не гуляет, не крутится, не рвется к деньгам, десять лет замужем и довольна, любит мужа, уверена, что Акулетта журналистка и в силу необходимости одевается так, чтоб не стыдно подступиться к иностранцам для взятия интервью. «Как же ты берешь эти самые интервью? Неужто вопросы подходящие приходят в голову? Как же ты выспрашиваешь их? С магнитофоном что ли?» — «Так и выспрашиваю, — Акулетта поражалась наивности подруги — удивительно, и собой недурна, а дремучая жуть, — иногда безо всякого магнитофона. Все решают личные контакты!» Подруга замирала от восторга и значительности миссии, возложенной на Акулетту.

Итак, оставался только Мишка Шурф.

— Слышь, — голос Лехи дребезжал неподдельным гневом, — выметайся, мать, у нас дел полон рот.

Пусть кипятится, Акулетта Леху всерьез не принимала, перебьется, катала. Женщина откинулась на спинку: одной войти нельзя, вдруг ее поджидают с паяльной лампой, чтоб сама показала, где что? Только уверенность грабителей, что сквозь плотные шторы и лучик не просочится, их подвела. Или… покидая поспешно квартиру забыли выключить свет и комнаты пусты? Если она притащит Леху, завтра весь город узнает, что Акулетту очередной раз чесанули вчистую, и все поддельно примутся жалеть, в душе радуясь: ну что, дурища, опять…

— Леш, — Акулетта решилась, — хочу тебе показать вещицу, зайдем?

— Какую? — Леха оживился: у Акулетты водились предметики, прилипали от ее наезжающих издалека кавалеров.

Нет, перепроверяла себя Акулетта, не права… что толку в одном Лехе, если там целая банда орудует, надо тащить мужиков из машины на разведку, но тогда огласки не миновать, а вместе с ней и смешков за спиной в любом кабаке.

Акулетта толкнула дверцу, обдало холодным воздухом, распрямившись, ощутила уверенность и силу, нагнулась в салон:

— Кофе не желаете, господа? — Знала, что сосед по заднему сидению не откажется, или не его рука два раза, будто невзначай, гладила колено дремлющей Акулетты.

Тоскливо, когда в твоей квартире шарят чужие люди. Добра понатаскано в комнатах на две жизни. Господи, неужели сначала? Маска неприступности всегда украшала Акулетту более всего, но злоба преображала ее в редкостную красавицу. Леха выбрался из машины и оцепенел пораженный: в свете уличного фонаря Акулетту будто перетащили из кинопавильона, где удачливый режиссер залучил на съемки звезду всех времен и народов. Акулетта не отрывалась от полосок света, выбивающихся сквозь собственноручно подшитые шторы. Четыре валета перехватил взгляд, случайно догадался или расшифровал ее тревоги не узнать — уточнил:

— У тебя гости?

— Похоже, — скрывать глупо, ну их всех к чертям со смешками да пересудами, пусть ржут, ее не утопить, снова начнет с нуля, снова поднимется, превзойдет себя, и тогда уж ни одна живая душа не проведает, где она обретается, ни единая, даже мать, о сестре и разговора нет.

Леха понимал, что в разгар ночи без ведома хозяйки гости запросто не заваливаются и все же не утерпел: — Может, полюбовничек хмельной забрел? Не совладал со страстишкой… в разогреве?

Мужество изменило Акулетте, голос прозвучал хрипло, надрывно:

— Там, Леш, у меня все, понимаешь, все, два года ломовых трудов, — из пылающих злобой глаз брызнули слезы.

Леха пригнулся к машине, скомандовал мужикам подъем, вооружил железяками из багажника, процессия двинулась к подъезду потерпевшей.

Лифт решили не вызывать — еще спугнут шумом — но, чтоб кабину не угнали наверх, на первом этаже распахнули дверь, лестницу одолевали, стараясь не шуметь, более всего опасаясь, что неожиданно распахнется дверь случайной квартиры и ополоумевший спросонья бухгалтер или старший инженер завопит, узрев мужиков с гаечными ключами и шампурами в руках под водительством женщины невиданной красоты.

Первым к квартире Акулетты приблизился Леха, ступал на цыпочках, вытащил изо рта жвачку и залепил глазок, Акулетта отметила: для грядущих россказней о деталях ограбления подругам — находка.

— Жми звонок, — прошипел Леха, балконов у тебя нет, лоджии тоже, никуда не денутся.

— А если они при стволах? — осторожно осведомился жаркий сосед Акулетты, и все они увидели, как Леху окатила волна удушливой бледности и заплясал кадык.