Анатолий Гладилин
Жулики, добро пожаловать в Париж
Авторское предисловие
Моя новая книга состоит из двух частей. Первая — «Жулики, добро пожаловать во Францию», вторая — «Прекрасная Франция или почти». Сначала хочу рассказать подробнее о первой части. «Жулики, добро пожаловать во Францию» — это социологическое исследование, которое я старался писать в легком, очерково-ироническом стиле, впрочем, наверно, иногда срывался и переходил на памфлет. Осенью 2004 года очень сокращенный вариант этой книги печатался из номера в номер в воскресном приложении к «Российской газете» — «Неделя». Через год, когда запылали парижские пригороды, мне позвонили в Париж из «Российской газеты» и сказали: «Анатолий Тихонович, мы не хотим вас поздравлять, но к сожалению, все, что вы предсказывали в своей книге, свершилось». По просьбе «Российской газеты» я дал большое интервью их сотруднику Александру Сабову, в котором проанализировал все, что происходило в ноябре 2005 года во Франции. Это интервью, ко всему прочему, имеет любопытный подтекст. Дело в том, что мы с Александром Сабовым долгое время жили в одном городе, но не общались, вернее, никак не могли общаться, ибо он был советским корреспондентом в Париже, а я работал в парижском бюро радио «Свобода». Сабов на страницах советской печати разоблачал «загнивающий Запад», а я сквозь вой глушилок рассказывал о положительных аспектах западной демократии. То есть, грубо говоря, мы были идейными врагами. И вот тот факт, что сейчас наша оценка французских событий совпала (или почти), показатель того, что мы старались смотреть объективно.
Однако я не считаю свое мнение как приговор последней судебной инстанции, то есть абсолютно непогрешимым. Возможно, какие-то вещи непостижимы для моего слабого ума. Для примера — недавний эпизод из парижской уголовной хроники. В один из парижских банков прибыл охранник, чтобы вложить в банкомат деньги. Деньги во Франции давно перевозятся в бронированных фургонах, и охранники вооружены, ибо нападение на фургоны и убийства охранников, если они посмеют сопротивляться — любимое развлечение французских преступников. Итак, войдя в помещение и закрыв, согласно инструкции, все двери, охранник открыл сумку с деньгами и стал заряжать банкомат. Тут буквально на голову охраннику свалился гангстер, оглушил его, схватил сумку с деньгами и собирался драпануть. Заметим, что ограбление банка было хорошо подготовлено, ведь гангстер каким-то образом пробрался в нишу над потолком, то сеть он досконально знал все банковские секреты. Но охранник оказался крепким парнем, очухался и вцепился в сумку с деньгами. Завязалась драка. В какой-то момент, почувствовав, что гангстер берет верх, охранник выхватил табельное оружие и выстрелил. Гангстер был убит наповал.
На мой взгляд, начальство должно было каким-то образом отблагодарить охранника — может, предоставить ему внеочередной отпуск или вручить какую-нибудь премию: ведь он проявил завидное мужество, честно выполнил свой служебный долг и не дал украсть народные деньги. Возможно, начальство так и собиралось сделать, но явившаяся на подмогу полиция… арестовала охранника, увезла его в участок, а судья завел на него уголовное дело. Выяснилось, уважаемые дамы и господа, что гангстер был вооружен только молотком (которым бил охранника) и слезоточивой бомбой, а пистолета у гангстера не было. То есть у гангстера не было адекватного оружия. Раз так, то, согласно закону, охранник не имел права стрелять. Вопрос: как мог знать охранник, есть у гангстера пистолет или нет? Вопрос этот будет обсуждаться во время судебного заседания, и если хороший адвокат докажет… А пока охранника уволили (правда, из тюрьмы выпустили по подписке о невыезде) и он сидит дома на пособии по безработице и ждет судебного разбирательства. Закон есть закон.
Признаюсь, я не понимаю такого закона. По моему разумению, такой закон гарантирует гангстерам полную безнаказанность — дескать, господа преступники, спокойно грабьте банки, воруйте деньги — вы ничем не рискуете. Тем не менее, в свободной демократической Франции, которая гордится тем, что защищает права человека, такой закон существует, и никто не собирается его отменять. Перед сей юридической загадкой я беспомощно развожу руками.
…Видите, даже в предисловии, которое должно быть академически бесстрастным, меня потянуло в полемику. Ладно, успокоимся и перейдем ко второй части. Вторая часть называется «Прекрасная Франция или почти» («La Belle France ou Presque»). Я живу во Франции уже 30 лет, и написал о ней несколько книг и наверно полтысячи статей. Эти статьи передавались по радиоголосам на Советский Союз, публиковались в Америке, в русскоязычных газетах, но во Франции не переводились. Думаю, дело в том, что даже в тех статьях, где я восхищался какими-то аспектами французской действительности, я все равно, мягко говоря, полемизировал с товарищами французами. А товарищи французы мне многократно объясняли, что, дескать, нас, французов называют «нацией недовольных» и мы сами постоянно критикуем наши порядки, наше правительство, наших законодателей, наших политиков, полицию, армию, телевидение, радио и т. д. Но когда мы слышим ту же самую критику от иностранцев — мы жутко обижаемся. Так вот, для второй части книги я отбирал статья, где меньше всего полемики (поверьте мне, это было трудно!), а идет просто рассказ о французском быте или каких-то достопримечательных местах. Названия статей говорят сами за себя: «Скромное очарование маленькой Бретани», «Ритуал летних каникул», «Миф Довиля», «Люди первых этажей», «Елисейский Дворец», «Французская глубинка», «Какие девочки в Париже!» и так далее. Статьи были написаны в разное время, но я не хочу их осовременивать (скажем, пересчитывать франки на евро), ибо они, как мозаика, создают общую картину Франции.
В 1995 году «Московские новости» предложили мне писать для них «Письма из Парижа», я в течение трех лет, до дефолта, ежемесячно посылал им статьи, в которые иногда вставлял куски из ранее написанного. И совершенно неожиданно выяснилось, что в ЮНЕСКО, где существуют курсы русского языка для сотрудников, преподаватели читают своим ученикам мои письма из Парижа. И наконец, в августе 1997 года элитарный французский журнал «Международный курьер» («Courrier International») опубликовал три лучших, по их мнению, статьи о Франции: из «Вашингтон пост», «Нью-Йорк Тайме» и мой фельетон «Беды Франции» из «Московских новостей». Когда я узнал про это, то позвонил в Москву, тогдашнему главному редактору газеты Виктору Лошаку, и спросил, знает ли он о публикациях в «Международном курьере»? «Не только знаю, — ответил Лошак, — до сих пор опомниться не могу. Первый раз „Московские новости“ в такой компании».
ЧАСТЬ 1
Жулики, добро пожаловать во Францию!
Скучнейшее предисловие
Известно, что люди во все века, с младенческих лет развития человечества, делились на две категории: на тех, кто работал, и на тех, кто это заработанное воровал или отнимал насильственным путем. Я вынужден совершить краткий экскурс в историю, ибо боюсь, что ворюги, убийцы и бандиты на меня обидятся, за то, что я их называю преступниками. А как их назвать по-другому, я не знаю. Однако спешу успокоить: в числе знаменитых грабителей и убийц мы найдем имена прославленных царей, императоров, полководцев, например, Александра Великого, Юлия Цезаря, Чингисхана, Наполеона Бонапарта, ибо что собой представляли наступательные войны, как не попытку ограбить соседние народы? Более того, случалось, что пираты, конкистадоры и разного рода разбойники-авантюристы часто совершали благие дела. Хрестоматийный пример — Колумб: плыл, чтоб урвать жирный кусок с Индии, а открыл Америку. Разбойничий призыв Ленина, обращенный к русскому крестьянству: «Грабь награбленное!» — помог большевикам совершить Октябрьский переворот, и потом, в течение 70 лет, западные интеллектуалы и прогрессивное мировое общественное мнение молилось на великий Советский Союз. Поэтому еще раз говорю, чтоб на меня не обижались: профессия грабителей и воров — древнейшая и уважаемая.
Но с давних времен люди пытались установить между собой какие-то мирные договорные отношения. Крестьяне и ремесленники сами приглашали лихих злодеев, добровольно платили им дань, с условием, чтоб те защищали их от военных набегов соседей.