— То есть, он сохраняет у себя доллары на воздушные шарики.
В этот раз она закатила глаза.
— Проблема в том, что он может раскрыть магию публике.
Я окинул взглядом шумный и вонючий Фестиваль Жареной Еды. Может, когда я уйду из МП, я смогу открыть свою палатку на ярмарке. Искажения — недорого. Я был бы как человек-голопалуба из «Звездного пути», по крайней мере, пока меня не обвинили бы в угрозе секретности магии, как было с нашей мишенью с дротиками.
Линна перебила мои мечтания, потянув меня за рукав.
— Нам нужно подойти ближе и убедиться, что он использует магию.
— И чтобы он не заметил нас, — я снова огляделся, а потом обвил рукой ее талию и притянул ее к себе. — Готова?
Ее глаза расширились.
— К чему?
— Мы не можем просто стоять и смотреть на него, да? — я с улыбкой потянул ее за собой. — Но мы можем стоять там, пока я учу свою красивую девушку метать.
— Девушку?
Я отвел ее к игре рядом с телекинетиком, классическое метание, где нужно было сбить шесть бутылок молока со стола бейсбольным мячом. Мы встали в очередь за парой на пару лет младше нас. Нескладный парень нарочито медленно целился, а потом метнул. Мячик пролетел мимо бутылок, не задев ни одной.
— Кит, — прорычала под нос Линна, пытаясь незаметно убрать мою ладонь со своей талии.
Я склонился к ее уху.
— Мистер Бакенбарды не посмотрит на пару на свидании. Как еще нам проследить за ним вблизи, не спугнув его? Считай это операцией под прикрытием.
Она обдумала это, а потом уголок ее рта приподнялся в улыбке.
— Ладно, но я уже знаю, как метать.
— Ты так думаешь, но…
— Если ты скажешь, что я метаю как девушка, я начну делать тиару из пальцев.
— Я собирался сказать, что, хоть ты метаешь свои злые камушки, как гаубица, у тебя меткость пьяного комара в урагане.
Она нахмурилась.
— Я не настолько плоха.
Я вручил пару купюр хозяйке палатки, леди в зеленом брючном костюме из восьмидесятых и химической завивкой из семидесятых. Она дала мне три мячика.
Я бросил один Линне.
— Докажи.
Поджав губы, она взяла мячик и встала перед пирамидой из бутылок из-под молока. Она глубоко вдохнула, отвела руку и бросила мячик, как снаряд. Он полетел влево, зацепил бутылку и отлетел в женщину в брючном костюме, она пригнулась, чтобы избежать сотрясения.
— Осторожно, — пискнула женщина. — За то, что меня собьете, награды нет.
Линна буркнула извинение, а потом посмотрела на меня, щурясь, словно это была моя вина.
— Дай я еще раз попробую.
— Пожалуйста, — ответил я и вручил ей еще мячик.
Она снова прицелилась, мячик полетел во второй раз, промазал бутылки на дюйм и врезался в брезент за ними.
Хмурясь сильнее, она скрестила руки.
— Ты можешь лучше?
Я поравнялся с ней, расставил ноги и метнул мячик. Он попал по бутылкам, пять из них упали со стола. Одна упрямая зараза осталась стоять.
— С каких пор ты стал таким метким? — ворчливо спросила Линна.
— Я занимался спортом в детстве. Даже помогал тренеру в бейсбольном лагере при церкви пару раз летом как подросток.
Она фыркнула.
— Что, прости? Они пустили тебя в церковь?
— Это была идея Джиллиан.
— О? Кто это?
— Она была… — я умолк, не хотел погружаться в горько-сладкие воспоминания о Джиллиан во время дорогой игры на ярмарке посреди склада, где воняло как внутри джоков Призрачного Гонщика. — Знакомой.
Линна похлопала меня по плечу.
— Ну же, я хочу послушать про твою бывшую девушку.
— Она не была девушкой, — я вручил женщине в брючном костюме еще купюру за еще три мячика. — Почему тебе не рассказать мне о своей клоунофобии? Маленькая Линна допоздна читала о Джоне Уэйне Гейси?
— Это называется «коулрофобия», и — нет.
— Я думал, что угадал, — я бросил ей мальчик. — Нужно поправить тебе бедра.
Она приподняла брови.
— Что, прости?
— Когда ты метаешь, тело поворачивается, и если ты стоишь вот так, когда бросаешь, — я встал перед столиком с бутылками и изобразил стойку Линны, — мяч улетает влево.
Я опустил ладони на ее бедра, медленно повернул их вправо, чтобы ее тело оказалось перпендикулярно мишени. А потом скользнул левой ладонью ниже по ее ведущей ноге.
— Направь носок на мишень.
Она не двигалась, ее взгляд стал странно пустым, рот чуть приоткрылся.
— Линна?
— Хм? — ее веки трепетали, взгляд стал сосредоточенным. Румянец появился на щеках. — А?
— Направь носок.
— Точно, — она направила ступню в сторону бутылок. — Что теперь?