Я издал горький смешок. Ну, да. Она, наверное, убежала оттуда, как только я ушел, чтобы не подцепить вшей от друида.
Хотя он мог не отпустить ее с гримуаром, который хотел. Я приоткрыл глаза, переживая из-за того, что произошло между ними без меня, играющего рефери. Линна могла атаковать, но Зак не напал бы на нее внезапно. У него были стандарты.
Верно?
Он не дал мне мучить Деми. Опасный плут отругал меня за плохого поведения с его помощницей. Он мог пытаться сохранить деловые отношения, а не проявлять милосердие, но это все еще было чертой, которую он не пересекал.
А я… чуть не пересек без колебаний.
Я, как и намекала Линна, становился искажённой версией Призрака? Или чем-то хуже?
Я мог попытаться сильнее надавить на сострадание Деми. Я мог провести с ней переговоры, предложить сделку, пообещать ей долг. Но я сразу же стал использовать искажение, чтобы заставить ее сделать то, чего я хотел. Как с Фаустом и Брэдом. Моим первым инстинктом было использовать «психологическую пытку», как это поэтически звала Линна, а не попробовать что-то еще.
Я уперся локтями в стол, опустил лицо на ладони. Конечно, она боялась. Конечно, она сомневалась, что знала меня и то, на что я был способен. Что на меня нашло? Я не был тем, кто сразу давил силой. Я защищался, когда меня угрожали превратить в швейцарский сыр. Но это не касалось Фауста, Брэда или Деми.
И с шокирующим поворотом в пропорциях «Шестого чувства» Зак и Линна согласились в одном: хоть я не мог никому навредить физически, моя власть над чужими разумами была жуткой.
Я отклонился, расслабившись в странной позе, в которой сидел. Я пообещал Джиллиан, самому доброму и щедрому человеку из всех, кого я знал, что не забуду о сострадании. Я снова ее подвел.
Мысли становились все мрачнее, теряли четкость, пока усталость не одолела меня, и мысли превратились в обрывки с взрывами. В этот раз во сне не было шкафа с игрушками из сыра. Слава гауде.
Громкий стук привел меня в чувство. Во рту пересохло, словно он был раскрыт, пока я дремал. Бариста за стойкой смотрела на меня с презрением.
— Простите, — сказал я, не зная, за что извинялся.
— Вы храпели, — ответила она и продолжила молоть кофейные зерна.
В кафе стало куда меньше человек, мой ноутбук тоже «уснул». Я вытащил телефон и проверил время. Было уже больше часа дня.
Проклятье. Я уснул в кафе на четыре часа? Мне нужно было поспать нормально.
Я отогнал остатки сна, сходил в туалет и вернулся на место, включил ноутбук, понимая, что мне нужен был новый подход. Электронная слежка за жертвами не работала, и с такими результатами лучше было пойти с Линной проверять алиби Дариуса.
Постойте. Дариус.
Туман в голове пропал, словно шарик лопнул. Как я мог забыть о зацепке, которую он мне дал? «Постановление Комплексора».
Я вошел в базу данных МП и ввел это в строку поиска. Несколько результатов появилось на экране, быстро сообщив, что это пока еще не стало законом. Это было особым интересом группы CORPAC, предложившей постановление, и если его примут, это изменит то, как гильдии голосовали насчет законов мификов. Я полминуты пытался сообразить сонной головой, потому что гильдии не голосовали насчет постановлений.
За принятие или отмену законов голосовали главы гильдий. Каждый глава гильдии получал голос, и это было частью «равновесия» динамики власти между МП и гильдиями.
Но постановления принимали особые комитеты МП. Были общие комитеты для всяких отраслей от скрытности магии до регистрации мификов, незаконной магии и учет общества мификов.
Я потер лоб, нажал на второй результат поиска, который был официальным протестом, созданным группой из Ванкувера, зовущей себя МПК: Мифики против Комплексора. Это было открытое письмо, заявляющее, что предложенное постановление было недемократическим — я не привык слышать это слово в политике мификов.
По словам МПК, группа CORPAC использовала лазейку, продвигая постановление, которое изменит процесс голосования глав гильдий без влияния глав гильдий на это. Вместо того чтобы у каждого главы был один голос, количество голосов будет зависеть от количества членов гильдии. Больше членов — больше голосов.
Если такое произойдет, голоса маленьких гильдий не будут важными. Несколько самых больших гильдий мира будут доминировать в голосовании и управлять принятием законов.
Я пролистал протест до двухсот сорока четырех подписей, занимающих несколько страниц документа. И первое имя, имя основателя «Мификов против Комплексора», кричало мне с экрана.