Гробнар распахнул перед ним дверь и стремительно засеменил вперёд, а Келгар осторожно проследовал за ним, недоумевая, не свихнулся ли бедный гномик окончательно в обществе своих машин. По крайней мере, до сих пор он ни разу не слышал от него слова "довольно"!
- Это всё были творения Гробнара-механика, а мне надоело им быть. Я сейчас готов стать кем угодно ещё! Певцом, художником, поэтом, бардом... ты знал, что я замечательно готовлю рыбные пироги? Но только, ни слова про эти проклятые механизмы. Поверь мне, за столько времени беспрерывной работы даже любимое дело может полностью осточертеть.
Проходя через вереницу комнат, больше похожих на слабо освещённые чуланы, заросшие столетним слоем пыли, и глядя в темноту уходящих в никуда боковых проходов, воин недоумевал, каковы же истинные размеры скрытого под Крепостью подземелья - и какую часть его успел оприходовать маленький изобретатель? Кто знает, на сколько уровней вверх и вниз простираются его механизмы... и ведь что точно известно, отсюда можно выбраться наружу, по крайней мере, по одному тайному ходу, выходящему из земли в миле от стен замка.
- Но прямо сейчас, - заметил гном, отворяя последнюю дверь на их пути, - в первую очередь, я хочу быть Гробнаром-другом.
Усадив гостя за стол, накрытый вышитой скатертью с угловатым рисунком, чем-то напоминающим дварфийские руны, мастер на все руки поставил перед ним кувшин с пенящимся напитком, только что с ледника, а по сторонам от него разложил всевозможные сладости. Из прикреплённого к стене ларца, словно по волшебству, появились печатные пряники, ватрушки с творогом и с вишней, маленькие печёные корочки хлеба в сладком винном соусе, и тающая на губах яблочная пастила. И, словно всего этого было мало, стоило кувшину опустеть, как Гробнар снял с огня и выставил на стол железную мензурку с удивительным напитком, сваренным из каких-то чудодейственных зерён, от одного запаха которого настроение Келгара тут же скакнуло вверх.
- Вот это, я понимаю, гостеприимство! - богатырским басом воскликнул он, поглощая щедрые яства и починая второй... а может, и третий кувшин. - От этих, наверху, попробуй, лишнего стакана воды добейся! Это то, в чём только подземные жители знают толк. Никогда нельзя экономить на пире и выпивке!
- Тебе стоило бы почаще спускаться сюда, - подтвердил хозяин дома, тоже прихвативший какую-то корочку, но постоянно мечущийся с нею вокруг стола, не будучи в состоянии усидеть на месте. - Здесь тебе всегда будут рады, уж поверь! О. О! Погоди-погоди! Сейчас такое начнётся!
Свет полуденного солнца, проникнув в подземелье через длинную цепочку линз и серебряных зеркал, пролился на сплошную каменную стену - и раскрасил её всеми цветами яркого летнего луга. Гробнар в восхищении разинул рот, затем, спохватившись, притушил свечи, оставив лишь догорающее пламя в камине, и уселся в кресле, наблюдая за чудесным изображением, переливающимся волнами, как живые цветы под дуновением ветра.
- Я часто прихожу сюда, посидеть в одиночестве и насладиться красотой искусства, - признался он, доставая из нагрудного кармана длинную трубку и набивая её душистым табаком. - Здесь очень спокойно. Вдалеке от людей, от шума живущей полной жизнью Крепости. Создаёт хорошее, лирическое настроение. Здесь я творю что-то особенное, что требует тщательного размышления. То, что не может родиться само собой, экспромтом, посреди веселящейся, требующей развлечений и зрелищ толпы.
- Да, - довольно пробормотал Келгар, затягиваясь собственной трубкой. После обильного угощения его неудержимо клонило в сон, и он, развалившись в резном кресле, был готов ко всему относиться очень по-философски. - Однако, послушай, ты просто обязан как-нибудь отправиться со мной в залы моего рода. Там я покажу тебе, какие бывают настоящие дварфийские пиры. Никаких этих твоих сластей, только с любовью приготовленное игристое вино и лучшие куски мяса горных баранов. Поджаренные на таком, о-очень медленном огне, приправленные секретными травами, тайну которых наши женщины передают своим дочерям из поколения в... поколение... И так до тех пор, пока оно не запечётся до такой, ну просто восхитительной розовой корочки. Стоит тебе один раз такое попробовать, и больше никогда в жизни ты никакого другого мяса в рот не возьмёшь!