- Сэнд, я прекрасно понимаю, что тебе не терпится вернуться поскорее в свою... кхм, уютную отшельническую лабораторию. Но давай представим на миг, что перед тобой аудитория, полная нерадивых, но безусловно талантливых учеников, и тебе...
- Я бы попросил, только без этого, - волшебник негодующе затряс пальцем перед его лицом, раздражённо поводя носом. - Без этих нравоучений, мы же не в церкви, паладин. Я нервничаю, и мне нужно успокоиться, чтобы быть в состоянии должным образом выполнять свои обязанности. Уж кто-кто, а ты, видящий в людских сердцах, должен был меня понять.
Касавир заскрипел зубами, но заставил себя смириться и воспринимать всё обособленно. Так, как глядят на мир с небес боги. Истинно справедливо.
- Отлично, - признал он сквозь зубы, стараясь не глядеть на своего искусителя. - Кана, пожалуйста, приоткрой ставни. Побудем в неформальной обстановке.
Смешав травы, маг приподнял трубку своими длинными, изящными пальчиками, поджёг её лучиной и успокоенно вздохнул, выпуская редкие, толстые кольца дыма.
- На самом деле, я уже сделал это, Касавир, - беспечно заметил он, глядя на холодное весеннее небо, покрытое набегающими с запада хмурыми облачками. - Сразу же, как только бесшумная тревога сообщила мне, что секреты Крепости были похищены, я попытался увидеть, где они находятся. Я заранее хорошо изучил некоторые бумаги, достаточно, чтобы заклятье подействовало практически мгновенно.
Келгар весь склонился вперёд, взглядом умоляя волшебника не тянуть с продолжением. Мало того, что его посадили в угол, как какого-то преступника, да ещё и клятвенно заставили тихо себя вести, словно в рот воды набрав - ему приходится ещё и терпеть издевательства, которым подвергает всех этот скользкий эльф! Воин поклялся, что непременно выдаст ему смачного пинка, как только ему разрешат сойти с места.
- И что же?
- Они в Яртаре, Касавир, - разочарованно произнёс Сэнд, посасывая конец трубки. - Типичная предосторожность для серьёзно настроенного шпиона. Магическая ёмкость, которая переправляет всё, что в неё положено, в какое-то удалённое убежище. Даже если мы поймаем вора, мы ничего не сможем из неё достать, а нашим врагам на данный момент уже наверняка всё известно.
Не выдержав, Келгар соскочил с места и пнул свою скамью так, что она дважды перевернулась в воздухе. Следующую минуту безмолвные зрители наблюдали, как дварф абсолютно беззвучно шевелит губами, разбрызгивая слюну, будто изрыгая проклятья, и раздирает на мелкие кусочки безвинную деревянную спинку.
- Чтож, к сожалению, этого следовало ожидать, - заметил рыцарь, когда ему наконец надоело наблюдать за избиением. - Нам остаётся лишь сосредоточить усилия на том, чтобы всё изучить, и поймать похитителя в следующий раз, когда он попытается сунуть руки в наши закрома.
- И Вы уверены, сэр, что этот следующий раз наступит? - поинтересовалась Кана. - Вор всё ещё остаётся в Крепости?
- Непременно, - подтвердил Касавир, коварно улыбаясь. - Всё потому, что эти бумаги были лишь мусором. Обманкой. Я никогда бы не позволил хранить все тайны Крепости в одном-единственном месте.
Короткий миг тишины прервался оглушительным треском, с которым спинка скамьи отскочила из креплений и рухнула на пол.
2. День. Коты и птички. Улыбающаяся богиня.
Солнце уже стояло в зените, щедро одаривая землю своим теплом. Сонные коты, разморенные редко выдающейся чудной погодкой, свернулись в клубочки, развалившись на солнышке, на горячей черепице крыш или на каменном парапете крепостных стен. Ищущие их хозяева негодующе потрясали кулаками, важно шевеля роскошными усами, грозясь забраться вслед за ними и навсегда запереть в подполе, но полосатым крысоловам до этого не было ни малейшего дела. Буде хозяин действительно захочет исполнить свою угрозу, его всегда можно оставить с носом, перепрыгнув на соседнюю крышу и оставив его качаться из стороны в сторону на коньке, словно пугало от ворон. А ленивые пушистые звери снова развалятся на припекающем солнышке, прикрыв глаза от блаженства. Лепота.
Стояла жаркая, довлеющая тишина, часто прерываемая только перестуком молотков и визгом пил - рабочих, которые в поте лица тоже рады бы были развалиться на крышах, постоянно подгоняли окрики их полного энтузиазма начальника, всё ещё спешащего поспеть к давно упущенному сроку.