Внезапно адовы муки сошли на нет.
– О-о-о... – Ден свалился на матрас рядом со мной. – Начало положено. Ты как, Жу?
– Ы-ы... – простонала я.
– В сознании. Это хорошо.
– Всегда будет так больно? – задала самый животрепещущий вопрос.
– Нет, что ты. Это мы только начали.
– Что?!
– Я же предупреждал. Не переживай, половину твоей боли я беру на себя.
– Да-а? А так разве можно? – я даже про стягивающие резинки забыла и приподнялась на локтях, хотя спина болела и, кажется, стала какой-то другой формы.
– Можно. И нужно. Иначе я не буду чувствовать, что с тобой происходит. Магическая привязка к твоим ощущениям даёт мне возможность прощупать границы допустимого воздействия.
– Спасибо. Для меня ещё никто ничего подобного не делал, – я, что, прослезилась от благодарности? Да не, это слёзы облегчения, что на сегодня я отмучилась.
– А теперь давай помогу тебе встать. Посмотрим, какой результат сегодняшней терапии.
Меня подвели к зеркалу, а там... Такой прямой я никогда не была. Нет, чуда не произошло, я по-прежнему оставалась горбуньей, но именно сегодня поняла: Ден меня исцелит.
Утягивающая туника приподняла грудь, подчеркнула талию, о которой я раньше не подозревала (потому что раньше я жрала, как конь, и вместо талии у меня было три спасательных круга жира), и расправила мне плечи. Даже рост увеличился! Сантиметров на пять!
Теперь похудевшая и слегка распрямившаяся я стала похожа на женщину. Реально, я, хоть и не красавица, а всё же выгляжу сейчас лучше, чем на собственной свадьбе!
– Де-е-ен! – я развернулась к нему, счастливая до безобразия, и набросилась на него с объятиями. – Спаси-и-ибо! Это невероятно! – я тут же отпрянула, испугавшись, что мой благодетель уже борется с желанием сбежать от меня. – Прости. Тебе, наверное, неприятно прикасаться ко мне такой...
– Обнимать тебя куда приятнее, чем некоторых, уродливых душой.
– Эт-то ты о ком? – заторможенно поинтересовалась я.
– Не бери в голову и не слушай, что болтают злые языки, – и он мне улыбнулся!
Мать моя женщина... Что делается-то! Честное слово, будь мне лет шестнадцать, я хлопнулась бы в обморок от переизбытка чувств.
Дену не противно меня обнимать! В диалоге даже прозвучало слово «приятно»! И даже сравнение в мою пользу! Ва-а-ау!
Я впервые почувствовала себя женщиной, а не существом неопределённого пола. Оказывается, на меня можно смотреть не как на калеку.
Пожалуй, сегодня самый счастливый день из прожитых мной.
– Ден... – теперь я точно плакала от благодарности. Обильные слёзы бесстыже текли не только из глаз, но и из носа. – Спасибо тебе, что... Ы-ы-ы... Относишься ко мне по-человечески...
И я вконец разрыдалась, когда самый идеальный мужчина сам – сам!!! – обнял меня. Пускай из жалости и сострадания, но всё же это был его личный порыв. Ничто не заставит мужика обнять женщину, которая ему противна. А значит...
«Воу-воу! – влезло моё второе я. – Ты давай тут не стелись перед ним. А то знаем мы таких: очарует тебя и прикуёт к себе кандалами. Будешь за ним ползать безродной жучкой, которой он однажды бросил кость».
Я мысленно пнула своё альтер эго, как вдруг:
– Жу, я чувствую, что часть тебя противится мне.
– Д-да? – ой, не умею я притворяться.
– Сопротивление твоего сознания затрудняет работу и может помешать в будущем. Скажи, что тебя пугает?
«Тупой ты мужлан! Меня до усрачки пугает, что с исчезновением этого уродского горба исчезну и я!» – вовсю ругалось моё второе «я».
«Ну, что ты, что ты! – мысленно попыталась я успокоить разбушевавшуюся Жупочку номер два. – Куда ж я от тебя, фурункула ягодичного, денусь! Глупо с твоей стороны не желать мне выздоровление из-за каких-то беспочвенных страхов. Лично я уверена, что ты ещё попьёшь моей кровушки».
Ёжки-макарошки, что если у меня терминальная стадия шизофрении?
«Гарантируешь, что я останусь?» – пытала меня Вторая. О! Вторая – так и буду теперь её называть.
«Да горб даю на отсечение, – мысленно закатила я глаза. – Га-ран-ти-ру-ю!»
«Ну, ладно. Если почувствую, что творится лютая хрень, тормозну процесс», – пригрозила она.
– Жу? Жу-у? – звал меня Ден, пока я общалась с собой. – Ты здесь?
– Ой, да, прости. Договаривалась с собой, чтобы сопротивления больше не было, – заверила его.
– Рад, – кивнул он. – И ещё кое-что: с сегодняшнего дня ты завязываешь курить травку. Больше никакой конопли: ни в самокрутках, ни в печенье. Ни крошки! Ясно?
«Ах, он ж подлец! От с-скотина высокородная! Говорила я тебе, дуре, что надо его мочить!»