Должно быть, в зимнем саду уже тогда высадили все цветы. Больше года прошло, могли бы успеть озеленить что угодно, но проверять я не хотела. И не хотела туда идти, боялась наплыва воспоминаний. Я. Боялась. И за это было стыдно.
От грустных размышлений отвлек звонок мобильного. Я зашла в комнату и не без удивления обнаружила, что на линии Новийский.
— Слушаю, — настороженно проговорила в трубку, опасаясь новых подлянок со стороны Гордеева. Как ни крути, а кровь он умел портить виртуозно.
— Ульяна Дмитриевна.
В тот день я столько раз услышала это обращение, что чуть не попросила Сергея называть меня просто по имени. В последний момент сдержала порыв.
— Я хотел извиниться за сегодняшнее. Думаю, Гордеев, как обычно, такими вещами не озаботился.
— Он считает, что вся благодарность и извинения содержатся в моем окладе. И что-то в этом есть. А на вас мне сердиться не за что. Диалог с буфером вышел весьма занимательным.
— Рад слышать, — четко отрапортовал он и после этого перешел к цели звонка: — Можно задать личный вопрос?
— Задавайте, — ответила я, несмотря на то, что опознала в его предусмотрительности банальный жест вежливости.
— Благодарю. Объясните, пожалуйста, почему вы не хотите, чтобы я работал в «ГорЭншуранс»? Из-за Ивана?
Мне совсем не понравилось, что он приплел Ваньку, хоть нечему было удивляться. Каждый бы подумал, что таким образом девушка прикрывает тылы своего парня. Вот только Ванька был мне не парнем, а держать для него местечко, от которого он так жаждал откреститься, было бы сущей глупостью.
— Я этого не хочу, потому что вы не хотите, — поправила я. Было сразу понятно, что Новийский не разберется в таком странном ответе, и пришлось пояснить: — Мне нужно думать, что можно поставить перед собой цель и ее достичь, даже если это сложно. Нравится наблюдать за такими примерами в реальной жизни. У вас отличные шансы сделать карьеру в политике, и не стоит сворачивать на более простую, но чужую дорожку.
— Хм, это весьма неожиданно, но приятно, — откровенно ответил Новийский.
Он помолчал, и я уже приготовилась к прощанию, но нет.
— А, знаете, раз уж в рядах Гордеева завелся шпион… — не оправдал мои надежды Новийский.
— Не перегибайте, — тут же спустила я его с небес на землю. — Я уже говорила, что раз я работаю на Гордеева, то пляшу под его
дудку.
Услышав смешок, догадалась, что это была провокация, на которую я повелась слишком легко. Смутилась.
— Виноват, — максимально серьезно ответил Сергей. — Но все же не будете ли вы так любезны оказать мне услугу?
— Вам обязательно говорить витиеватыми канцеляризмами? — поинтересовалась я кисло.
— Это такое условие сотрудничества? — съехидничал Новийский.
— Да, а что? — тут же ощетинилась я.
— Туше! — насмешливо отозвался собеседник. — Я хотел попросить вас не предавать Гордеева, а всего лишь отвлечь.
— В каком смысле? — недоуменно поинтересовалась.
— Хочу его обмануть. Видите ли, моя матушка… весьма придирчива, угодить ей непросто. Она одобрила свой будущий ресторан, и на другой ни за что не согласится.
Ему стоило посочувствовать, ибо я прекрасно знала, что такое упертая матушка!
— Так вот я собираюсь сделать вид, что отступил от сделки, а вы мне подыграете. План весьма бесхитростен, поэтому без вашей помощи обдурить Гордеева будет непросто. Но я обязан попытаться.
— А вы не думали просто прикинуться, что согласны на предложение Николая Давыдовича, а потом махнуть ручкой и…
— Экая вы добрая! — фыркнул он. — Да стоит мне заявить о своем согласии, как я тут же окажусь прикован к рабочему столу цепями!
Вот уж святая истина. Я даже отругала себя за недальновидность.
— Хорошо, что от меня требуется?
— Ничего особенного. Ведите себя как обычно, копайте в сторону будущих сделок и сплавляйте Гордееву информацию обо всех моих действиях, кроме тех, что касаются бара Александра Крюкова.
— Идет.
— Правда? — неподдельно обрадовался Новийский. — А я уж думал, придется вас подкупить!
Я мысленно отругала себя за упущенную возможность.
— Не пыхтите так явно, — засмеялся в трубку Сергей. — По горячим следам прогулки по Эрмитажу я порылся в своей библиотеке и нашел парочку книг, которые могли бы быть вам интересны. Все равно занесу их, как случай представится, не возвращать же на полку.