— Эм… хорошо, — согласилась я, делая себе мысленную пометку запомнить на века лицо Катерины, когда она это увидит.
— Вот и чудно. Судя по настрою Гордеева, это будет очень скоро. Тогда, заранее спасибо за содействие и сладких снов, Ульяна Дмитриевна.
— И вам спокойной ночи, — ответила, покосившись на полупустую чашку кофе.
Сбросив звонок, я внезапно обнаружила, что самоистязательный настрой оказался перебит, и в предвкушении авантюры настроение медленно, но верно, поехало вверх. Победно показав дому напротив язык (очень по-взрослому), я задернула шторы и плюхнулась на любимый диван. Решив попробовать уснуть, взбила подушку и поправила одеяло, но зачем-то полезла в соцсети, чтобы посмотреть, нет ли новостей от Поны. Новое сообщение было. Поторопившись, и не разобравшись, что делаю, открыла окно переписки.
«Привет. Поговорим?» — писал Ванька.
Значок уведомления погас, известив отправителя о том, что получатель почитал сообщение, и я отругала себя за спешку. Взглянув на зеленый кружок (собеседник онлайн), я тихонько вздохнула, и тут же увидела, что мне снова пишут.
«По-дружески», — высветилось издевательское уточнение.
Закусив губу, открыла поле ввода и написала:
«Привет»
Я сама не знала, зачем согласилась с ним разговаривать, но тем не менее положила начало чему-то новому и не имеющему названия. Чему-то, что спустя пять лет закончилось жарким сексом у стенки и океаном проблем на горизонте.
Глава 3
Два дня спустя Новийский сообщил Гордееву, что любезно уступает ему право выкупа помещений под клиентский центр, раз уж они ему так приглянулись. Спустя полчаса мне позвонил разгневанный владелец и возмутился, что вот у него было два покупателя, а теперь ни одного. Я сердечно извинилась перед мужчиной и заверила, что попытаюсь переговорить с начальником. Еще через полчаса получила от Гордеева два номера риелторов, к которым обращался Новийский, и требование выяснить, что за недвижимостью он заинтересовался на этот раз.
Катерина ржала в голос, слушая, как я прикидываюсь осипшей, но авторитарной матушкой Сергея, возжелавшей выяснить, что именно решил приобрести ей в подарок сын. Один из риелторов сразу расчувствовался и раскололся, а вот второму пришлось пудрить мозги долго, но не безуспешно. По итогам дня мной могли гордиться все. Гордеев был уверен, что мы движемся в правильном направлении, Новийский спокойно доделывал свои дела. И только я одна напоминала выжатый лимон.
Вспомнив о том, что ко мне в гости на примерку свадебного наряда собрались мама с сестрой, я грязно выругалась. После дня сплошных переговоров обсуждать оборки и шпильки не было никакого желания, и я свернула в магазин, чтобы купить продукты на сложный салат. От мамы не так много способов отделаться, но готовка и уборка неприкосновенны, они бы точно освободили меня от осточертевшего зефирного платья.
Не так давно я поменяла старый шкаф из общежития на новенький, встроенный. Маме обновка понравилась настолько, что теперь почти все пространство внутри занимало белое подвенечное платье. Оно было пышным, с корсетным верхом (не сложишь, не сомнешь). А еще оно каждое утро мешало мне задвинуть двери- створки. Так и подмывало сказать маме, что раз уж у Поны простаивает собственная комната в общежитии, а у нее самой так и вовсе две из трех, то почему бы не оставить платье где угодно, только не в моей скромной однушке. Это было бы справедливо. И, конечно, злобно. С другой стороны, именно такой меня и считали. Жаль, что жалобы на мой скверный характер не мешали им хранить в в моей квартире барахло.
— Я думаю, нужно отдать его в ателье, пусть добавят кружев на декольте, — вдохновленно вещала мама из комнаты, пока я остервенело кромсала салатные листья. — Это скроет складочки.
— Складочки? — опешив, переспросила сестра, которая изобилием «складочек» никогда не отличалась. Я, не выдержав, хмыкнула.
— Да, Лона, складочки, подмышками. Они есть у всех девочек, у которых грудь нормального размера. Можно, конечно, обойтись хорошо подобранным бюстгальтером без бретелей, но с кружевами будет еще красивее.
Разумеется, кружев на платье было уже в несколько слоев…
— Мам! — крикнула я, решив, что сестру пора спасать. — Оставь ее складочки в покое!
И нарвалась, конечно, на неприятности.
— Уля, даже не видела. Хочешь, чтобы твое мнение учли — иди сюда и посмотри. Выглядит безобразно.
Лона после этого издала какой-то странный звук, смутно напоминающий жалобный всхлип, и я была вынуждена со вздохом отложить нож.