— Во всяком случае, о моих родных, верно? — предложил он более подходящий вариант.
С этим я согласилась.
— Так вот вы наверняка не знаете, что моя мать довольно долгое время являлась весьма успешным шеф-поваром, пока отец не предложил ей открыть собственный ресторан.
Гордеев не без удовольствия откинулся в кресле и скрестил руки на груди, наслаждаясь театрализованным представлением.
— Вашими родителями я не интересовалась, — призналась я честно. — Но это, вроде как, вау, поздравляю! Как чудесно сложилась ее жизнь!
Начальник фыркнул, но смех подавил. Собственно, я не представляла, какой от меня ждут реакции на происходящее, но Новийский точно к чему-то вел. Вряд ли приятному.
— И совсем недавно у них с отцом был юбилей, сорок лет совместной жизни. Чудесная дата, верно?
Ну еще бы!
— Счастья им и долголетия, — сообщила я так же неуместно и по-дурацки. Но надо же было как-то реагировать, ибо обращались ко мне. — Чтоб до пятидесяти и дальше.
Гордеев уже скалился, не скрываясь. А вот Новийский в этом месте испытующе на меня поглядел и добавил:
— Буферу достаточно кивать, — подсказал, ну я и закивала. Отчетливо. Это мне пришлось по душе! Всяко легче, чем банальные ответы придумывать. — Прекрасно, уже значительно лучше, — похвалил Сергей мою старательность. — Так вот на годовщину бракосочетания, всего несколько дней назад, в качестве подарка я решил подарить им ресторан и предложил создать сеть. Внес залог, затем показал место. Здание расположено в отличном, оживленном месте, ремонт потребуется лишь поверхностей, прошлый владелец согласен хоть сейчас, сделка на мази… Идеально!
Начав понимать, что к чему, я стрельнула глазами в Гордеева и тяжело вздохнула. После полутора лет работы с ним я еще чему-то удивлялась. Недаром ведь отметила, что бар господина Крюкова не слишком походит на офис!
— Однако кое-кто об этом узнал и решил стянуть помещения прямо из-под носа! Предложил сумму в два раза превышающую рыночную. И как бы это объяснялось? Есть идеи?
Он серьезно спрашивал у меня? На всякий случай я покивала, как и положено буферу, но что еще было ответить? Нет, я понимала, что Гордеев хитрый гад, но все же это переходило все границы… и да, восхищало. Так провернуть все, разузнать и обставить, чтобы никто не заподозрил. Ну ведь слов нет!
— Тяжела участь работников разномастных канцелярий Ульяна Дмитриевна. Все-то узнаешь в первую очередь, но что поделать? Финансовые возможности столь скромны. Кто угодно может перебить цену.
Новийский подпрыгнул, как ужаленный и не без раздражения уставился на Гордеева. Но так и не обратился к нему напрямую.
— Что вы, Ульяна Дмитриевна, беспокойство о моих финансовых возможностях крайне преждевременно. И, кстати, цену «второго покупателя» я уже перебил.
Они серьезно собиралась устраивать аукцион из-за нескольких комнат с несвежим ремонтом?! Я чуть было не открыла рот и не предложила найти каждому помещение за обычные деньги, а оставшейся частью суммы погасить мой долг за квартиру. Серьезно, меряться кошельками в присутствии человека, которому еще вчера было негде жить, как минимум неприлично. Привели голодающего в супермаркет, видите ли. И Гордеев еще что-то там вякнул про скромные финансовые возможности. Стало обидно!
— Надолго ли, Ульяна Дмитриевна, надолго ли, — продолжал, тем не менее, Гордеев. — «Бывшие люди» слишком привыкли к хорошей жизни, чтобы легко адаптироваться к меньшим нуждам. Еще парочка годовщин или парочка любовниц, и все, что нажито непосильным трудом — фьють!
Они правда смотрели оба на меня и жестикулировали отчаянно, но при этом не требовали никакой реакции. Решив, что это может продолжаться довольно долго, я без приглашения уселась на стул и попыталась представить себя зрителем в театре. Тем более что актеры отрабатывали на совесть.
— Допустим, я уступлю и найду другое заведение, Ульяна Дмитриевна, но пострадает человек, которому уже наплели с три короба. А в чем он виноват?
— Алчность, Ульяна Дмитриевна, алчность всех нас погубит. Кто же виноват, что владелец продался за большие деньги? С другой стороны, кто бы не продался? Разве вы бы не продались?
Новийский аж стрельнул глазами в сторону начальника при этих словах.
— Очевидно, что не все продаются, Ульяна Дмитриевна, иначе зачем бы мне пытаться сохранить пост начальника какой-то там канцелярии, если есть более выгодное предложение?