Ледяные глаза бывшего вспыхивают яростью.
- Сядь в машину! – с рыком приказывает Леша, и я вздрагиваю. Молчу и думаю, как сбежать. – Оксана, я к тебе обращаюсь!
- Отвали от меня! – взвизгиваю слишком громко, и мужчине это явно не нравится.
- По хорошему, значит, не хочешь? Ладно. – Бывший ныряет в салон машины и достает пистолет.
Сердце пропускает удар, когда Леша, спрятав оружие за распахнутым пальто, наводит прицел на меня.
- Садись. В сраную. Машину! – чеканит каждое слово, а я уже ничего не соображаю. Перед глазами все плывет, черные мошки мельтешат. И сердце… сердце почти не бьется. На полусогнутых ногах кое-как добираюсь до машины – Леша уже открыл дверь и ждет, пока я сяду.
Страх ужасными щупальцами лапает за затылок. Чувствую холод между лопаток, когда Лешка, словно хищное животное, обходит машину и падает на сидение рядом со мной. Он заводит тачку и трогается. Я не то что шевельнуться, даже дышать боюсь!
Чувствую, как надо мной повисла черная туча смерти. Он сейчас отвезет меня в лес и пристрелит.
Мои предположения не оправдываются. Вместо леса мы въезжаем в элитный поселок. Леша тормозит возле небольшого красивого домика и приказывает мне выйти из машины.
Сердце сильно и больно стучит в груди, и я почти ничего не слышу, кроме его замедленного ритма. Вываливаюсь на улицу, и свежий ветер хлещет в лицо, освежая и возвращая рассудок. Стараюсь найти хоть какую-то ниточку логики во всем происходящем, но события путаются, словно шерстяной клубок.
- Иди в дом! – приказной тон и колкий басистый голос. Оборачиваюсь. Передо мной крепкий широкоплечий мужчина в черной куртке. Краем глаза замечаю кобуру на его бедрах. Что, черт возьми, происходит? Покорно иду по расчищенной от снега дорожке. Ноги не слушаются, заплетаются, того и гляди упаду.
- Садись и жди! – незнакомец с оружием указывает мне на диван в просторной гостиной.
Нервно сглатываю ком, образовавшийся в горле. Все тело дрожит, как у зайца в клетке. И я на самом деле чувствую себя в клетке, загнанная в самый угол. Слышу четкий размеренный шаг позади себя, но так и не рискую обернуться. Тяжелое дыхание вырывается из груди слабым хрипом. Сил нет. Тело обмякло так, что даже сидеть сложно. Словно я состою из желе и сейчас растаю, превращусь в лужицу. Закрываю глаза и сжимаю руки в кулаки.
- Вот, изучи. – На стол передо мной с шумом падает синяя папка, и я вздрагиваю.
- Что это? – язык заплетается. Поднимаю глаза на Лешу и смотрю с непониманием.
- Досье на твоего жениха! – Бывший довольно усмехается, пронзая меня озлобленным взглядом.
Он никогда так на меня не смотрел. Глаза – ледяные серые айсберги, о которые можно насмерть разбиться. Не выдерживаю и отворачиваюсь.
- Смотри! – взрывается мужчина и бросает папку мне на колени.
Дрожащими руками открываю первую страницу. Буквы пляшут, и разобрать написанное я могу не сразу.
Матвей… он… я не верю. Он угонял машины у богатых и перепродавал их.
- Это не правда. – Обреченно шепчу в пустоту. Чувствую подходящие слезы, сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Горло дико раздирает от удушающей волны разочарования.
- Ты дальше листай, это еще не все. – Леша склоняется надо мной и перелистывает страницы.
Убийства.
Матвей кого-то убил.
Фото с места преступления. Улики. Отпечатки пальцев. Я ничего не понимаю. Этого не может быть.
Голова идет кругом. Отбрасываю от себя папку и хватаюсь за голову. Боль такая острая, что я не могу сдержаться. Кричу в собственные ладони и дрожу. Слышу отдаленно голос Леши, но не понимаю, ко мне ли он обращается.
Мой Матвей не убийца. Он не мог этого сделать.
Сжимаю руки в кулаки так, что ногти царапают собственные ладони. Истерика накрывает разрушительным цунами, и я кричу так громко, что оглушаю саму себя.
Резкий запах заставляет открыть глаза. Леша трясет у меня под носом ватой с нашатырным спиртом, подносит что-то к губам, приходится выпить стакан воды.
- Успокоилась? – жужжит над ухом, разносясь в голове гулким эхом. В висках отбивает набатом… убийца… убийца. – После всего этого ты хочешь быть с ним?
Я молчу. Сильно жмурю глаза.
- Оксана, он подонок. Ты связалась с уголовником!
Я молчу. Сейчас проснусь дома, и ничего этого не было.
- Ты хоть осознаешь, какой опасности он тебя подверг?
Я молчу.
- Я могу отнести это досье в нужные инстанции, и твоего Матвея повяжут уже сегодня вечером.
- Нет! – наконец вскрикиваю я, вскакивая с дивана. – Ты не посмеешь! Матвей хороший! Он хороший!
Остервенело стучу по Лешиной груди, плечам, пока он не хватает кисти моих рук.
- Ты возвращаешься ко мне, и твой Матвей продолжает жить на свободе. Таковы мои условия. Но если ты посмеешь мне соврать или изменить, я убью и тебя, и его. Поняла? – Дышит мне в лицо раскаленным дыханием.
Я не верю ни одному его слову. Все, что в той папке – обман! Но… фотографии, улики… неужели и правда!
Глава 21
Матвей
Плохих парней хоронят тихо. Тем более тех, у которых нет ни семьи, ни приличных друзей. Тех, которых всю жизнь окружали уголовники и бандиты, а главной мечтой было заработать как можно бабок. И на что дядя их тратил?
Ясно на что.
На случайные связи с женщинами. Козино. Дорогой алкоголь. Сигары, которые курил одну за одной. Удивительно, что с таким темпом жизни у него раньше не случился инфаркт. Удивительно!
И очень странно, что его не пристрелили раньше.
Мать часто жаловалась на дядю. Говорила, что это он загнал нашего отца в могилу. Говорила, что это из-за него папа ведет такой образ жизни. Дома редко появляется, иногда месяцами мог пропадать. А теперь я понял, зачем отец это делал. Нас оберегал, боялся в наш дом привести этих бугаев. Весь этот бизнес, который крышевал дядя с самого начала был гнилым болотом, где каждый рано или поздно потонет. Вот и он пошел на дно.
Тело спустили в реку. Мужики сказали, что так точно не найдут.
А кому он сдался? Кто его будет искать?
Пока стояли на берегу, пошел сильный снег. Так мело, что на расстоянии двух метров я видел лишь силуэты страшных лысых и беззубых мужчин.
- Деньги разделим поровну. Там каждому хватит, чтоб из страны слинять. – Прокуренным голосом выговорил тот, что справа.
Я недоуменно перевел на него взгляд.
- Да, надо линять, пока нас свинцом не накормили. Сегодня куплю билет на самолет.
- Бурый, а ты че делать будешь? Ты ж у нас невыездной! – Громко гигикнул лысый и толкнул Бурого в плечо. Тот смухортился и смачно сплюнул в снег.
- В России зароюсь. И буду молиться, чтоб не нашли.
- А ты, Матвей?
Я на секунду закрыл глаза и выдохнул.
Только жизнь пошла в гору! Предложение сделал любимой женщине, планы построил. Решил вырваться, а это дерьмо опять затянуло в свой круговорот. Захлебывайся теперь.
- Я останусь. – Уверенно выдал в ответ, сжимая руки в кулаки.
Увезу Оксану в какой-нибудь другой город. А что нас тут держит? В Сибирь вон поедем! Оксана там училкой устроится, я рабочим пойду, куда возьмут. Без образования тяжело будет. Вытянем. Я просто не могу уехать. Как я оставлю свою черноглазую красотку? Как я скажу ей о том, что между нами все – финиш. Поиграли, и достаточно. Раньше, когда у Ленки отсиживался, таких проблем не было. За угон тачки не убивали. И богатые мажоры за попытки ограбления редко кого стреляли. Не считали нужным руки о нас марать.
Кому дядька мой дорогу перешел? За что его?
- Матвей, ты хоть знаешь, чьи тачки то мы немецкие свистнули? – Бурый покосился в мою сторону, ежась от холода в легкой ветровке.
- Ну и чьи? – криво улыбнулся. Сейчас-то все ответы на вопросы сами ко мне и придут.
- Распутинские!
Я на секунду замер.
- У Андрея Борисовича и раньше с ним контры были, с Распутиным этим. Слышал о нем?
Я нервно сглатываю ком, мешающий дышать. Тело внезапно холодеет, будто тысячи ледяных иголок впились в спину, в затылок, в ноги.