Сапожник пришел и целый мешок сапог принес. Вот оно, самое желанное! Стали выбирать. Из всех больших самые маленькие выбрали. Надел Слава Маркин сапоги и — как дома, до того хорошо, уютно. Тут и портные подоспели. Одели Славу Маркина с ног до головы. К зеркалу подвели — смотри и любуйся. Тут и генерал подошел. Посмотрел и сказал:
— Хоть сейчас в строй!
Однако не поставил. Домой отпустил, велел утром прибыть без опоздания.
В доме у Славы Маркина — праздник и веселье, полна горница детей. Как же, Слава Маркин в солдаты записался. Мама, как и полагается всем мамам, слезы украдкой вытирает. Папа… Нет, папа не хнычет, мужская гордость не позволяет. Наоборот, подбадривает Славу Маркина:
— Служи!
Утром, ни свет ни заря, Славу Маркина будят:
— Вставай, пора…
Но Слава Маркин не встает. Отмахивается от мамы’ как от мухи.
Тогда за дело берется папа.
— Куда так рано? — хнычет спросонья Слава Маркин.
— В солдаты! — кричит папа в самое ухо.
Вскочил как на пожар. В бабкину кофту влез, в дедовы валенки обулся — и к двери.
Папа смеется вслед: солдат, штаны забыл надеть…
Пришлось вернуться. Оделся, обулся по-настоящему, хотел позавтракать, да где уж там, и так опаздывает.
В солдатский лагерь прибежал — нет никого. Солдаты, не дождавшись Славы Маркина, без него на ученья, ушли. Что же ему теперь делать? Ну ясно что. Свой взвод догонять. Выручайте, сапоги!
Ух как они помчались! Летит Слава Маркин, ног под собой не чувствует.
Телеграфный столб обогнал, девчонку с куклой, женщину с авоськой, туриста с рюкзаком… Вдруг — стоп. Остановились сапоги и ни с места. И Слава Маркин в сапогах, как птица в капкане. Хочет оторваться от земли, а не может. Значит, наврал дед-рыбак про сапоги. Никакие они не волшебные, а просто вредные. В них еще больше устаешь, чем когда босиком бежишь. А раз так, не нужны Славе Маркину такие сапоги. И солдатская служба не нужна. Он лучше в лесу погуляет. А сапоги бросит. Так и сделал. Разулся и один сапог на обочине оставил, другой на тропинке, что в лес вела. Побежал налегке. Лесная тропинка как пружинная.
Да как взвизгнет: «Ой!»
Показалось, будто скорпион укусил. Только скорпионы ведь в этих местах не водятся. Что же тогда его укусило? Сучок из-под ноги выступил. Сучок укусил, вот что.
Ручей жужжит-бежит. Как будто ему на сбор, и он опаздывает. Не спеши, ручей, поиграй со Славой Маркиным. Какой в ручье у Славы Маркина нос широкий — курносей курносого. На лице смирно сидит, а посмотришь в ручей — как живой шевелится.
Поднял голову — белый гриб увидел. Стоит толстяк под зонтиком. По зонтику муравей бегает, гриб обнюхивает, будто решает, сейчас его съесть или про запас оставить? Прогнал муравья, сорвал гриб — рад, будет с чем домой вернуться. Да где он, тот дом? Какая туда тропинка? Их в лесу видимо-невидимо. Сел и «У-у! У-у! У-у!» — как филин заухал. Испугался и забыл, что солдаты ни при какой беде не плачут.
Вдруг слышит, труба кричит:
— Слава Мар-кин!.. Сла-ва Мар-кин!..
Слезы сами собой высохли. Напролом, через кусты, на трубный голос…
— Ту-та я!..
На поляну выбежал. Солдат с командиром увидел. Вот, оказывается, кто его нашел. От радости как благодарить не знает. А солдаты благодарности не принимают:
— Это не мы тебя нашли.
— А кто же?
— Твои сапоги.
Вспомнил Слава Маркин рыбака-генерала, помрачнел. Тот тоже сапоги расхваливал. А он из-за них свой взвод догнать не мог. И эти тоже врут. Как это сапоги человека найти могут? оказалось, могут. По номеру. На каждых солдатских сапогах номер.
…Ехала по шоссе машина с солдатами. Видит командир — сапоги на дороге. Остановил машину, посмотрел. На сапогах номер. Солдатские, значит. Спросил по радио, чьи? «Славы Маркина», — ответило радио и велело найти солдата.
Вот он, Слава Маркин, а вот его сапоги. Получай и не теряй больше.
А Слава Маркин вроде и не рад подарку. Заметил это командир, спросил:
— Почему?
— Не слушаются они меня, — ответил Слава Маркин.
Усмехнулся командир: вон оно что! Сказал:
— Не привыкли еще к тебе. Поэтому и не слушаются.
— А когда привыкнут?
— Когда солдатский экзамен сдашь.
Приуныл Слава Маркин. Считать он еще может, а вот с письмом худо: ошибка на ошибке сидит и ошибкой погоняет. Где же ему солдатский экзамен выдержать… Вот если бы заранее знать, в чем экзаменовать будут? У командира спросил. Командир, оказывается, знал, в чем дело.
— В беге, прыжках, ползании и лазании.
Обрадовался Слава Маркин — ну с этим он сладит.
Всех обгонит, дальше всех прыгнет, выше всех вскарабкается, скорее всех на животе проползет… Одним словом, не он будет, если солдатские сапоги к себе не приучит. Ну а в сапогах он в огне не сгорит, в воде не утонет и нигде никогда не потеряется. В последнем Слава Маркин уже успел убедиться.
«День пуговиц»
Завтра суббота, «день пуговиц», а Коля спокоен. Не суетится, не мельтешит перед глазами взрослых, чтобы те, чего доброго, не забыли про него завтра, а молча сидит в своем «игрушечном» углу, вправляет медведю лапу и лишь изредка хитро поглядывает на окружающих. А чего ему суетиться? Он точно знает, что завтра, в «день пуговиц», не останется без дела.
В другие «дни» да, оставался, потому что всю работу расхватывали старшие. Но на этот раз — дудки, не останется, будет трудиться наравне со всеми, и еще неизвестно, кому достанется премия — бабушкин пирог с сюрпризом, с чем-нибудь сладким. Скорей бы он приходил, что ли, этот «день пуговиц»…
Да! Вы ведь не знаете, что это такое? Ну так слушайте. «День пуговиц» — это субботний вечер. Когда все собираются возле телевизора и смотрят какую-нибудь программу. На самом неинтересном месте бабушка Надежда Васильевна, седая и веселая, вдруг выключает передачу и спрашивает:
— А какой сегодня день?
Коля начеку. Он давно ждет этого вопроса, но никогда не успевает ответить первым. Шустрая сестра Маша всегда обгоняет увальня брата. Толстые Колины губы еще только собираются раскрыться, как створки раковины, а уж писклявая Маша кричит:
— День пуговиц!
И тут начинается самое главное. Бабушка надевает на нос очки и начинает придирчиво осматривать одежду: папин костюм, мамино платье, Машину кофточку, Колину курточку… A-а, нашла! У папы на пиджаке одна пуговица на честном слове держится.
На тебе, папа, иголку, на нитку, пришивай пуговицу!
Ну а как там у других? У мамы тоже, оказывается, одна пуговица на честном слове держится. А у Маши… У Маши целых две, как два листочка, опали, едва бабушка до них дотронулась.
Счастливцы! Сидят, пришивают, а Коля в своем «игрушечном» углу пыхтит, злится: пуговицы на нем как припаянные сидят, клещами не оторвешь, бабкина работа!
Так было в прошлый, позапрошлый, позапозапрошлый «день пуговиц»… Но так больше не будет никогда: ни в завтрашний, ни в послезавтрашний, ни в послепослезавтрашний. Потому что сегодня утром Коле открылся секрет, как не остаться в «день пуговиц» без дела.
Открылся случайно. Он подставил стул и полез за чем-то в гардероб. Поскользнулся и упал. А падающий и утопающий, как известно, за что попало хватаются. Коля ухватился за пуговицу и вырвал ее «с мясом». Вот эта пуговица и подсказала Коле, что делать.
Он снова взгромоздился на табурет и… Машина шубка осталась без пуговиц. Без ножниц справился. Одними руками. Во какой, оказывается, силач!.. Зато с маминым зимним пришлось повозиться. Пуговицы на нем, как репьи на козе, держались. Не отдерешь. Наверное, и тут без бабушки не обошлось. Коля их и так и сяк — ножницами, ножом — никак! Пришлось кусачками воспользоваться. Ну, против кусачек они не устояли.
Зато бабушкины, на бабушкиной шубе, даже кусачкам не поддались. Ах, так? Свалил Коля шубу на пол, наставил на пуговицу зубило и хвать молотком… по пальцам. Не своим голосом взвыл! Пришлось бабушкину шубу в покое оставить и за папину взяться.
Вот и наступил вечер «дня пуговиц». Бабушка выключила телевизор на самом неинтересном месте и спросила: