На ком же сорвать теперь свой гнев Петру? Кому отомстить за гибель друзей? Петр поправил ремень автомата на плече. Он хорошо знает, кто его враг. Он сумеет постоять за советскую Родину. Пора в путь. Вот только переправиться бы через реку, посидеть на том берегу, где сиживал когда-то, поджидая знакомых ребят. Петр плотнее прижал локтем автомат к спине, стал торопливо шарить взглядом по берегу, нет ли где лодки…
В тот же день он ушел с войсковым подразделением на запад. Говорят, что в конце войны его видели под Берлином. Он шагал в солдатской каске с автоматом через плечо.
ЭПИЛОГ
Зимин вернулся с боевых стрельб лишь через сутки к исходу ночи. Удивился, что в комнате сына горит свет, и сразу прошел к нему. Вовка встретил его виноватой улыбкой. Глянув на строгое, повзрослевшее лицо сына и почувствовав тоску в его всегда ясных, а тут вдруг запечаленных глазах, Зимин с тревогой спросил:
— Ты что же это, и не спал еще?
Вовка поднялся отцу навстречу, произнес извинительно:
— Прости, папа, только сейчас дочитал. Вот лег и не могу заснуть. Все думаю, думаю.
Зимин присел на стул у кровати, положил руку на горячий лоб сына.
— Переутомился?
— Да нет. Просто сразу все это… Столько мыслей! Никак не могу уложить их по порядку.
— Может, я помогу?
Вовка приподнялся на локтях, спросил:
— А где сейчас Перминов, тот, что командовал разведчиками?
— Живет в Москве.
— А другие?
— Все разбрелись по стране. Многие, правда, живут в Киеве, в Иванкове. Да ведь встречаться приходится редко. У каждого работа, семья…
— Погоди, папа, — остановил его сын. — Скажи, а кем был ты? Ведь о себе ты ни слова не написал. Кем же был ты там, в отряде?
Зимин хотел было обратить все в шутку, но тут же подумал, что вопрос этот естествен.
— А как ты думаешь? — в свою очередь, спросил он. — Кем был я?
— Командиром партизанского отряда, — выпалил Вовка.
Зимин рассмеялся:
— Ну, нет. Для этого я был слишком молод.
Вовка не смутился и высказал новое предположение:
— Комиссаром.
— Нет, Вовка, нет. Я был тем разведчиком, который встретил Петьку в лесу, у костра. И было мне в ту пору восемнадцать лет. Шустрый я был тогда. И вот за эту расторопность назначили меня связным при подпольном райкоме партии. Э! Сколько я прошагал по украинским лесам! И в оккупированном фашистами Киеве был, с секретарем подпольного обкома компартии Украины встречался. Лично от него приносил распоряжения и в райком и в отряд. И неправда, что я о себе не написал. Тут, — указал он на папку, — несколько раз упомянут Николай, разведчик. Вот это я и есть.
Зимин подтолкнул сына в бок:
— Ну, отворачивайся к стенке и спать. А то проспишь, на экскурсию опоздаешь.
В комнату заглянула Нина, улыбнулась и прикрыла дверь.
— А мама? — спросил Вовка.
— Что мама?
— Слушай, папка, не хитри. Я, кажется, все понял. — Вовка счастливо улыбнулся и заговорил с нотками торжества в голосе, прямо глядя в широко открытые отцовские глаза: — Ты ее иногда называешь Дятлом. Не отпирайся, я слышал. Только я все думал, почему Дятел? Она такая маленькая, нежная. Уж лучше бы Синичка… Но теперь я понял. Так, значит, мама…
— Сдаюсь, Вовка! — воскликнул Зимин, рывком поднимаясь со стула. — Твоя взяла. Мама была той радисткой, которую спас Петька. Ну, теперь все. Спать, спать!
— Слушай, папа, погоди, — попросил Вовка. — Скажи, а что же случилось с Петром Зайченко? Он так и не вернулся домой?
— Нет, не вернулся, — ответил Зимин. — Был я в Коленцах после войны, наведывался и в Иванков, в районный центр, разговаривал со старшим братом Петра — с Василием Зайченко. Не вернулся Петр в свое село, и никаких о нем сведений не было. Вроде как пропал без вести. Одно только сказал мне Василий, будто видели Петра под Берлином.
— Об этом у тебя написано.
— Я написал все, что знал.
— Все? — нетерпеливо спросил Вовка.
— Все, что сказал мне Василий Зайченко, — уточнил Зимин. — Долго искал я, где затерялся след моего партизанского друга. Все безуспешно. А вот совсем недавно встретил одного фронтовика. Прошел он боевой путь от Волги до Берлина. Разговорились. Рассказал он о своих боевых делах, а я — о своих. И конечно, упомянул о Петре Зайченко, посетовал, что не могу никак разузнать, что с ним сталось на последнем отрезке войны. И припомнил тот фронтовик, что был у них в подразделении ефрейтор Петр Зайченко, автоматчик. «Лихой парень, — сказал он. — И погиб геройски».