— У тебя будут перина, одежда и пища. Все будет, если одумаешься. Ну, а станешь упрямиться — бедный твой отец и ты всю жизнь будете валяться на голом полу. Иди, тебя ждет начальство.
Начальник управления находился в зале, где некогда была моечная. Он сидел в кресле рядом с низеньким столиком, на котором стояли лампа и графин с водой. Это был худой, бледнолицый японец. На нем, как и у большинства его соотечественников, были овальные, в тонкой оправе очки, которые без конца сползали на конец плоского носа. Это, видимо, нервировало его, потому что, поправляя их, он каждый раз кусал свои мясистые губы. Вдруг он поднялся и, высоко задрав голову, очевидно чтобы удержать очки, произнес гортанным голосом:
— Скажите, вы недовольны, что Великая империя опекает вашу Корею?
Юсэк насторожился. Кажется, он об этом никогда не распространялся.
— Доволен, — сказал Юсэк нерешительно. — Отчего быть недовольным?
— Нет, вы неискренни, — сказал японец, нервно поправляя очки.
Юсэк развел руками и как-то глуповато улыбнулся.
— По правде сказать — мне все равно. Хотите — опекайте, хотите — нет. Мне все равно. — Юсэк замолк и вдруг, подталкиваемый какой-то мыслью, спросил: — А что означает — опекать? Это примерно так же, как за моим больным отцом присматривает тетушка Синай?
— Мелко плаваешь, — вмешался Санчир. — Великая империя дала Корее электричество! Построила железные дороги! На полях появились разумные машины! Великая империя опекает всех людей Кореи!
— А почему же позабыли моего отца? Он уже три года не может подняться с циновки. А помощи ни от кого нет. Его никто не навещает. Нет, пожалуй, вру. К нему изредка наведывается Санчир. Правда, он приходит не помогать, а досаждать… Вот и вчера ни за что обидел больного старика, ударил его.
Жандарм вопросительно поглядел на Санчира.
— Я не ударил, а оттолкнул его, потому что он оказал сопротивление, — доложил Санчир.
— Мы отвлеклись от главного, — сказал японец, поправляя очки. — Я непременно дам указание, чтобы позаботились о вашем отце. Но хочу заметить — Великая империя благосклонна к тем людям, которые отвечают ей взаимностью. А вы, говорят, отказываетесь служить нам? Отвергаете честь, предоставленную вам самим генерал-губернатором!
— Думаете, мне нравится таскать коляску? — сказал Юсэк. — Но чтобы служить в жандармерии, нужно иметь хорошее здоровье. А из меня какой жандарм? Любой мальчишка одолеет меня.
Японцу, по-видимому, надоело возиться с очками, он снял их и, повертев в руке, бросил на стол.
— Тайный агент, или, как мы еще называем — осведомитель, не обязательно должен обладать бычьим здоровьем. Достаточно иметь хорошую слуховую и зрительную память. — Заложив руки назад, он прошелся вокруг Юсэка. — Мы не случайно обратились к вам. Рикше приходится общаться с разными людьми, с вашими и иностранцами, которые любят прокатиться в коляске. Как видите, у вас колоссальные возможности! Это во-первых…
— Стало быть, я должен по-прежнему таскать коляску? — перебил Юсэк.
— Непременно! — воскликнул жандарм. — Иначе теряется всякий смысл.
— Понял, — кивнул головой Юсэк. — Но… у меня не будет формы. Не будет жалованья… А в чем тогда, как вы говорите, смысл?
— Вы должны гордиться, что служите Великой империи, которая заботится о судьбе вашего народа! — снова воскликнул японец.
Опустив голову, Юсэк задумался. Собственно, его не интересовали ни форма, ни жалованье, он искал причину, чтобы отказаться. Прямой отказ осложнил бы его отношения с жандармерией и, возможно, разрушил его планы, одобренные отцом. А не лучше ли пообещать, согласиться, а потом… А если без него они станут беспокоить старика?.. Не должны, ведь отцы не всегда знают, куда сбегают их дети.
— Хорошо, — сказал Юсэк, воодушевившись своей мыслью. — Что я еще должен делать?
Японец снова надел очки и на этот раз строго и подозрительно поглядел Юсэку в глаза.
— В городе появилась большая группа мятежников, — сказал он. — Три дня назад они напали на одно из наших управлений и забрали все имеющееся там оружие. А вчера они перебили охрану крепости и выпустили особо опасных преступников. Об этом пока никто не знает, кроме вас. Один из бежавших является предводителем бунтарей. Он ваш сосед. И не исключено, что он захочет повидаться с матерью. Вот тут-то и потребуется ваша помощь.
— Понял, — закивал головой Юсэк, тщетно пытаясь скрыть радостное волнение. «Значит, Бонсек на воле!»
Словно разгадав причину его радости, Санчир сказал:
— Советую быть честным, иначе место бежавшего займешь ты.