— А как это сделать? — спросил Юсэк. — С поклоном, что ли?
— Может быть, и так. Не набрасываться же на него с ходу: дай, мол, жратвы. Этак любого добряка можно обидеть, и он попрет из фанзы.
Юсэк улыбнулся, вспомнив, как он заискивал перед тетушкой Синай, чтобы получить от нее чашку ухи. За пашнями путь им преградил пологий холм. Справа от них смутно проглядывал лес, откуда доносился лай собак. Теперь Бонсек и Юсэк шли осторожно. Вскоре показались тусклые огоньки. Подойдя к крайней фанзе, огороженной глинобитной стеной, они остановились.
— Ты побудь здесь, а я проверю фанзу, — сказал Бонсек.
— Ага, — согласился Юсэк, хотя оставаться одному было боязно.
Войдя во дворик, Бонсек подошел к крохотному окошечку, заглянул в него и постучался в стекло. У Юсэка от волнения учащенно забилось сердце, и ему вдруг показалось, что кто-то дышит за его спиной. Он бросился в сторону, но, увидев вышедшего из фанзы мужчину, успокоился. Тот громко о чем-то спросил по-китайски. Услышав в ответ корейскую речь, обрадовался:
— Вы кореец?
— Да, — сказал Бонсек.
— Откуда вы? — спросил мужчина, разглядывая пришельца.
— Издалека.
Мужчина еще раз окинул взором Бонсека, затем пригласил его в фанзу.
Это была типичная корейская фанза с ондолем и низкой печью, врытой наполовину в земляной пол. На нем покоился массивный и почерневший от копоти котел. На узком подоконнике дымилась лампа, едва освещая сидящую на ондоле женщину и детей, присмиревших при виде незнакомца. Пахло соей, которая сушилась на полках возле печи.
— Так откуда вы? — снова спросил хозяин.
— Из северной провинции Пхёпан, — ответил Бонсек.
— И куда же путь держите?
— В Россию.
Мужчина многозначительно покачал головой:
— Стало быть, и вы туда же. На ту сторону бегут многие. Только вот удача сопутствует далеко не всем.
— Отчего же?
— А вы, поди, не слышали, что там творится?
— Что же? — спросил Бонсек, желая узнать от него хоть что-то новое.
— Ведь и я тоже шел в Россию, да как узнал про тамошнюю войну, так и прирос здесь. Теперь куда с этими спиногрызами? — Он кивнул на малыша, привязанного за спиной женщины. — Был один, а теперь трое, и все мальчики. Земля бы так рожала рис, как мать этих детей.
Бонсек улыбнулся, поглядев на смутившуюся женщину.
— Ну и как здесь? — спросил он.
— Жить можно. Между оврагами чумизу да овощи растим. А небо здешнее на дожди щедро.
— А японцы сюда не наведываются?
— Очень редко. Придут, пошарят в фанзах и умотаются. А вот от хунхузов[40] нет покоя.
— Вам-то что их бояться? Чем они тут могут поживиться?
— Э-э, брат, не гляди, что фанзы трухлявые. Народ здесь денежный. Поди, слыхал про опиум? Овраги самое место растить маки: и от глаз скрыты, и от ветров защищены.
— А потом куда его?
— В Китай, конечно. Там платят, не скупясь.
— Вы тоже этим занимаетесь?
— Я — нет.
— Почему? Ведь хорошо платят?
— Мало ли за что хорошо платят. Не велика радость получать деньги за яд! Люди и без того одурели от этой жизни.
Осторожно приоткрыв дверь, Юсэк заглянул в фанзу и, увидев Бонсека, с обидой сказал:
— Дождь пошел. И ветер дует холодный…
— Проходи, Юсэк, я тут земляка встретил.
Робко переступив порог, Юсэк с укором покосился на Бонсека.
— Хорошо, конечно, в тепле сидеть, а каково им — в холоде да в голоде, — проворчал он.
— Да не шуми ты, — одернул его Бонсек, поднимаясь. — Сейчас пойдем.
— Ну как же это вы уйдете, не выпив даже по чашке чая? — всполошился хозяин фанзы. — Ужин уже на папсане, садитесь к нему.
— Понимаете, мы очень торопимся, — опередив Бонсека, сказал Юсэк. — Но чтобы вас не обидеть, мы возьмем этот ужин с собой… Можно?
— Разве так годится, — протянул Бонсек, готовый от позора провалиться сквозь землю. — Не стыдно тебе говорить такое?
— Стыдно, конечно, но от стыда еще никто не умирал, а вот от голода сколько хочешь. Раз он наш земляк — поймет, не осудит.
— Верно, верно, — закивал головой мужчина. — Жена сейчас все уладит.
— Спасибо, — поклонился Юсэк и поглядел на Бонсека, а тот, очевидно желая как-то сгладить неловкость, спросил:
— А далеко отсюда граница?
— По такой погоде и за три дня не доберетесь. Видите, как льет. Боюсь, что вы не пройдете через наши овраги. Их скоро затопит, так что советую переждать.
— Нет, нет, — перебил его Юсэк, хватаясь за ручку двери, будто его собирались удержать здесь силой. — Там наши… Там девушка… Она в одном платье… Она больна…