Короче, я попрыгал в тренажерке на клевере чиковских добрых времен[3]. С закрытыми глазами. Перед зеркалом! Кстати, зеркало мне и пригодилось. Я придирчиво изучил свою физию и остался доволен. Прыщи слизало беспощадное время. Клево! Йес!
Наступило время «Ч», Она из тьмы явилась светлой тенью. Со своим вредным довеском! Я бодро выплыл навстречу в черном прикиде. Черные джинсы, черная футболка и растаманский пояс в черно-белую клетку. Просто и со вкусом. Бабка показала мне большой палец, я расслабился. Я ее мнение уважаю. Я был готов к бою на все сто, но увидел инопланетные глаза, покраснел как дурак и скрылся на кухне как последний щегол. Лузер! Я вернулся в гостиную уже к раздаче. Мой собственный батяня окучивал Ее, а она краснела и краснела. Он просто мучил Ее своим вербальным выпендрежем! Чем проще, тем лучше? Ничего подобного! Вредная малявка превратилась в солнце красное-распрекрасное, а Она – в луну нежную-безмятежную! «Ладушка Лиза, вот вам настоящие сибирские расстегаи. Павушка Оля, может, вам рассыпчатый курник? Глядим на вас с Лизой как на кресты да на маковки!» Что за бред! Девушка – крест да маковка? И бабка его бреду подпевала, и мама. Здесь что, фольклорные посиделки жителей Жигаловского района? Позорище!
– Девочки, не хотите ли посмотреть мою коллекцию трубок? – спросил отец.
– Мой отец собирает трубки, чтобы не курить, – сказал я, ни к кому не обращаясь. – Тупо!
Все замолчали. Зловредная малявка открыла рот:
– Лучше собирать, чем курить, – и она взглянула на отца с обожанием. Кинг-Конг распушил перья как индюк.
– Лизхен, чего тебя к трубкам тянет? Куришь? – сощурился я.
– Не-а, – захихикала она. – Выкуриваю.
– Кого? – засмеялся отец.
Все захохотали, и Она тоже. Я замолчал навеки. Да… Это был день моего отца, а не мой.
Поздним вечером он ко мне зашел. Мне не хотелось с ним разговаривать, и я отвернулся к стене. Предатель!
– Учись, как надо ухаживать за девушками, – заявил он моей спине.
– Что? – с сарказмом спросил я и развернулся. – Если бы я хоть одну девчонку сравнил с зорюшкой-лебедушкой, она поставила бы крест на моей маковке. Меня захохотала бы вся школа. До смерти!
– У каждого поколения свои приемы. Подходи творчески. Сравнивай с Анджелиной Джоли, к примеру. – Глаза отца мечтательно затуманились. – А она настоящая красавица.
– Кто? Анджелина Джоли? – Я весь сжался, и на душе моей стало муторно.
Отец быстро взглянул на меня.
– Лиза.
– Кто?! – Я вытаращил глаза. – Да у нее щеки толстые. Красные-распрекрасные!
– Ревность – плохой советчик, – засмеялся отец.
А я почувствовал облегчение. Они вообще ничего не поняли. Весь спектакль был рассчитан на меня. И меня осенило: надо подружиться с малявкой, тогда все будет ништяк. Инопланетянка рядом, а я под прикрытием тени от Баскервиль-холла. Надо решить только одну проблемку. Порешить свою физиологию окончательно и бесповоротно.
В итоге я чуть не порешил Сарычеву. Она все наврала. Тупила так же, как и я. Мы целовались языками, и я чуть не задохнулся от жары и всего остального. А когда мне стало совсем жарко, она заявила, что передумала. Мама ее, видите ли, скоро придет!
– Дура! – Меня корежило от злости и всего остального.
– Сам дурак! – заревела Сарычева.
– Не трепись! Хуже будет! – С этими словами я убрался до прихода ее мамаши, мне своей хватило по горло.
Да я вообще ничего такого не собирался делать в собственной хате. При наличии родаков-то! Я же не тупой. Это был просто ознакомительный тур по сарычевским местам. Но получилось как всегда. Башню снесло, упал, очнулся, мать моя… В прямом и переносном смысле. Усё!!! Н-да… Кино.
– И че? – спросил Сашка.
– Отстой! Сарычева – патологическая лгунья и девственница. – Я пнул свою сумку, она улетела на метр.
– А ты? – тупо спросил он.
– Дебил! – обозлился я.
– Не смог? – Сашка заржал, как больная лошадь.
– Ты тупой! Не дала! – заорал я и дал ему по физии. – Понял?
– Понял! – заорал он. – Не дала – ты тупой!
И мы свалились в драке в вечную мерзлоту. Я пришел домой в настроении хуже некуда, мечтая не встретиться со своими предками. Но встретился, и мы свалились в драке. Фигуральной. Когда они, наконец, ушли, я закрыл веки и увидел, как от меня уплывали два инопланетных глаза. И я заплакал, как последний щегол.
Лиза
Мишка познакомил меня с его лучшим другом Сашкой. Глянешь на них – совсем разные человеки. Но стоит им только открыть рот, и передо мной два близнеца. Мимика, жесты, манера говорить – общие на двоих. Наверное, оттого что с пеленок вместе росли. Мы теперь все время были втроем.