(«И о телепатии почти не знают? — вырвалось у Ареева. — Не изучена? За столько лет?»
Да… В будущем — пусть неизвестно сколь далёком — осталась полумистической загадкой? Запросто бывали на Луне, летали к Плутону, проектировали звездолёт — и…
Или… просто не свойственна киборгам? Но при этом — речь о нём, Кламонтове, его явно немалой роли в построении того будущего, которое сейчас видели? Хотя… не так ли и было бы — если бы взялся за это прежде, ещё не придавая значения экстрасенсорике?..
«Ладно, разберёмся, — начал Apeeв. — Пока слушаем дальше…»)
…— Действительно, — согласился Чжоу Мин. — Помешало редкое, загадочное, до сих пор малоизученное явление… Хотя говорят, и у нас бывает. Есть отдельные сомнительные свидетельства…
(«Вот видишь! — успел добавить Ареев. — Не надо поспешных выводов.»)
…— Но это только двое, — продолжал Герм Ферх. — А например, Лесных Иван Павлович? Кто теперь знает о нём? Тоже сорвался — в 14 лет, на первых пробах в научной фантастике. И как раз — тоже было и о звездолёте, и возможно, автобиографическое! И вдруг, по имеющимся данным — стал слышать как бы обвиняющий голос: зачем ты придумываешь обо мне такое? Хотя писал он, повторяю — фактически о себе! О школьнике, который мечтал о космических полётах, встречах с инопланетянами — а реальность его жизни была такой, что скорее могла вызвать шок… Вот и сорвался: понесло на какие-то бредовые идеи, а потом вовсе оставил. С припиской в конце — что ни перед кем ни в чём не виноват…
(«Так это… тот? И писал о себе? — понял Кламонтов. — А не о ком-то другом? Но чей же тогда голос обвинял его?»)
— …Однако я думаю: не было ли и тут случая телепатии? — продолжал Герм Ферх. — Ведь просто на «сумасшедшего» — по всему не похож! А откуда сам такой вывод… Есть ещё дневник, как будто его же почерком, дошедший до нас в остатках — и там упоминается другой подобный случай: как кто-то работал над книгой о Великой Отечественной войне — и точно такой же голос стал требовать от него перевести действие во времена каких-то пиратов, почти за два с половиной века до того. И тот человек будто бы сошёл с ума и покончил с собой, разогнав автомобиль на скользкой дороге… Значит, и он мог слышать чьи-тo мысли? А вообще — там столько чьих-то страшных, тяжёлых тайн… Например, ещё от кого-то — вовсе дошли лишь несколько разорванных страниц, и даже само его имя неизвестно. Похоже, опять-таки срыв на первой попытке в литературе. Отдельные размышления о будущем человечества, об искусственно создаваемых разумных существах — по той терминологии, «роботах» — путём простой заводской сборки на конвейере; а потом вдруг — сказка или фантастика уже на средневековые темы: какое-то королевство, рыцари, драконы… Но точный сюжет из оставшихся фрагментов восстановить не удалось — хотя ясно, что с теми размышлениями не связан. А на последней странице — как будто всё уже хорошо кончается, и вдруг приписка: «Проклятие всему, во что я верил»… И знаешь — её даже страшно держать в руках. Так что невольно вспомнишь и мистику древних людей: энергетические наслоения мыслей на материальных предметах. Хотя дело — просто в самой информации, в том, что написано. Ну, и почерк, конечно: начертания букв, дрожь руки при письме — всё выдаёт его состояние в тот момент. И вот такие случаи — и потрясают, и увлекают. Хочешь понять: что же с ними со всеми произошло… Понять — хоть теперь…
(«А биоэнергетику… снова забыли? — констатировал Ареев. — Но как же так?»
«А все эти случаи… — понял Кламонтов. — Для киборгов… как бы их предыстория — но виртуальная, несостоявшаяся? Те, кто не стали их создателями, конструкторами? И помешало — отвергнутое наукой тех времён «аномальное»? То, что никто не сумел им объяснить?»)
— … Неужели это возрастной кризис так страшно ломал личность? — вновь начал после короткой паузы Герм Ферх. — Даже незаурядную, устремлённую к совершенству? Или как раз — особенно такую?
— Или наоборот, беда «сорвавшихся» — в недостаточной необычности? — предположил Чжоу Мин. — Не то, что Кламонтов, Тубанов, Мерционов? Их же не сломало…
(«Точно! — уже Тубанов вздрогнул. — Узел из узлов! Который связывает нас и их!»
«И ответственность тогда какая! — откликнулся Ареев. — Перед всем нашим будущим!»
«И — судьбы тех, кто сорвался, — добавил Кламонтов. — Как предостережение…»)
— …Но вообще… — продолжал Чжоу Мин. — Я знал, что путь земного человечества к совершенству не был простым — но ты мне открыл его по-новому. Так понять, почувствовать это — мне ещё не приходилось… Всё ещё были эти «хозяйственники», эта несовершенная школа, животные методы воспитания в семье — основанные на комплексе превосходства взрослых… И только вопрос: неужели эти «хозяйственники» не понимали, что многие ресурсы планеты ограниченны, да и те, что в общем восполнимы, нельзя расходовать на низкие и примитивные цели?