— И даже не биологический факультет? — добавил Тубанов. — Но я в толпе слышал: их поведут туда, где «изучают основу жизни»!
— И все туда и пошли: на кафедру ботаники, — подтвердил Кламонтов. — Это мы, четверо — сюда… (Мерционов в тот раз остался в вагоне.)
— Но город не может быть таким древним, — ответил Вин Барг. — Это что-то не то. Куда же они «проникают умом»? Что всё это значит?..
…— Нет, ну как это? — донеслось откуда-то сверху. — Ты же в тот раз получил эти данные! 9… и 325 после запятой! А теперь говоришь: 13 с чем-то! Так — как правильно?
— Ну, я не знал, что вы мне опять подсунули тот же фермент… — оправдываясь, заговорил кто-то. — Думал, другой…
— Но как у фермента может бытъ оптимум действия 13 рН? И потом, если тот же фермент, почему ты не получил тех же цифр?..
— А сейчас, для лучшего согласования с Господним Трансцендентом, пять минут перерыв, — объявил декан. — Хотя… Негодуев, посмотри, что там. Опять какой-то крик…
— Кажется, у кого-то опять данные не сошлись, — заговорил студент, вставая (и Кламонтов вздрогнул: тот гуру!). — Не сумели согласоваться…
— Да ты!.. Да я же статью в журнал отправил… — с ненавистью, угрожающе, продолжал голос сверху. — Под святыми именами… С твоей ошибкой…
— И что теперь будет? — Негодуев остановился на полуобороте. — Вот с этим, кто ошибся?
— Ну, что: разденут, и плетью, — ответ декана заставив вздрогнуть ещё раз. — По греху соответственно и кара. Надо уметь согласовываться. Ну, а вы… Ладно, пять минут отдыхать. Потом займёмся дальше…
— Нет, ну в чём я виноват? — нёсся ещё крик сверху. — Я же всё правильно сделал!..
— Беспомощность запутавшегося разума… — прошептал Ареев. — И бессмысленная жестокость на этой почве…
— Не познают мир, а просто берут случайные данные, — сказал Вин Барг. — Из собственного подсознания, что ли? Первые попавшиеся… И принимают за экстрасенсорное восприятие. Вот и всё «высшее познание». А не сходится — срывают злость друг на друге…
— Вы что тут делаете? Как сюда попали? — подошедшая сзади уборщица поражённо замерла. — Вы это… в чём? И как тут прошли?
— Мы просто отстали от остальных, — ответил Тубанов. — И как… «в чём»? Все же в этом… (Действительно — были в материализованной школьной форме этой ветви.)
— Нет, как вы прошли? Вас же только на второй этаж пустили, никуда больше! И стекло насыпали, чтобы вы не ходили, куда не надо! А вы всё равно как-то пробрались сюда!..
И тут Кламонтов понял…. Да, форма не предусматривала определённой обуви, к ней надевали какую угодно — либо никакую, что было обычным делом. И они так прошли сюда в материализованных обликах — казалось, просто по россыпи камешков, непонятно почему усеявших пол университетского коридора! Кто мог думать, что это — стекло, рассыпанное нарочно?..
— Дети коснулись святых тайн, — заговорил, появляясь из-за двери, декан. — И что теперь делать? Тут уж вам снисхождения за возраст не будет…
— Смотрите! — воскликнул Тубанов. (Всё вокруг замерло и стало принимать туманные очертания). — Бежим!..
— Да мы и так в безопасности, — уже на бегу ответил Кламонтов, придерживая длинные форменные брюки, чтобы не путаться. — А упасть и в этом теле неприятно…
— А я каждый раз думаю: вдруг мы не в полной безопасности? — признался Тубанов (уже на улице перед учебным корпусом — в отличие от сложившейся реальности, набережной с горбатым мостиком, отчего и называлась Речной). — Да, и смотрите: река! Хотя у нас она в коллекторе… А тут её, что, специально вскрыли? После того, как стали так «проникать умом»?
— И какие дома, — добавил Ареев (глядя на знакомые и в их реальности здания, но здесь — в пятнах облетевшей отделки, с заткнутыми чем попало окнами, закрытыми, похоже, на вечный ремонт магазинами, и при этом — несомненно жилые). — Им тут не до практической жизни. Всё ушло в сферу подсознания. И автомобиля ни одного, и трамваев не слышно. Как тихо…
— Просто временной тупик, — ответил Кламонтов, сходя с моста на странно пустынную главную улицу. — У этой ветви нет продолжения. Вот и прохожих не видно… Ладно, пойдём к вокзалу. Вагон по дороге заберёт нac…
— Снять это, что ли? — предложил Ареев. — Неудобно идти. Как они в этом ходят?
— Забыл уже эту длинную форму? — напомнил Тубанов. — Сaми обычно в чём-то спортивном… Но снимать прямо тут я не рискнул бы: мало ли что…
— А я сниму, — решился Кламонтов, начав стягивать брюки. — Очень неудобно даже в этом, материализованном теле. Да никто и не увидит. Просто никого нет. Временной тупик…