— …Ну что, хороший будет ответ западным школьниками? — спросил один из них. («Ник Мер!»— понял Кламонтов.) — Возьмём всё это из выступления академика Кременецкого на 43-м съезде КПСС, а дальше ещё добавим от себя: про идеи равенства и усреднения, подчинения «вождям»? Это у тебя удачно получилось…
— Да, но им вообще преподают историю не так, как нам, — с сомнением ответил другой (да, Герм Ферх!). — И что они нам потом доказывают, о чём нас спрашивают? Какие стихийные бунтари, готовые крушить всё подряд и резать кого попало, какие репрессии в прошлом, какое искусственное подавление эмоций у людей? А у самих, чуть что — кулак опережает мысль… И как говорить с ними?
— Давай просто расскажем о себе, — прозвучал третий, незнакомый голос. (Или… тоже слышанный где-то?) — И пусть задумаются: как у них самих тысячелетиями мирный труд ставился ниже, все герои — были героями войн! Вот что поражает! И мы, сами ещё школьники — должны отвлекаться на какие операции, спасая их то тут, то там…
— И то правда, — согласился четвёртый (Эн Лу?). — Не можем спокойно учиться: то колония на орбите, то эвакуация сектантов! А нам заявляют: у вас — жёсткая заданность мнений, крушение традиционных устоев, ещё что-то там в прошлом: всеобщая трудовая повинность, гонения на такие-то области науки! Нo когда это было: по-старому ещё в 20-м веке? И кто из нас, ныне живущих — в ответе за такое? А нам всё предъявляют эти претензии! Хотя — это их же система «свободного предпринимательства» привела к идее орбитального завода-колонии для разработки лунных ископаемых; а те, кто бежали от «предпринимательства» в глухие леса — составили ту секту…
(«Может, наконец и о секте узнаем?», — донеслась мысль Мерционова.)
…— Ну, тут я не знаю, — снова усомнился Герм Ферх. — Встреча с Хай Ри их, конечно, потрясёт — но рассказать, как у нас вышло с сектантами…
— А у нас, с колонией? — перепросил тот, третий киборг (и Кламонтов понял: Хай Ри! Наконец — его настоящий, неповреждённый голос!). — Мы же никого не спасли, и сам я чудом остался в живых!
— Да, но вы хоть не сделали такой ошибки, как мы, — ответил Герм Ферх. — А нас же специально готовили в Институте тупиковых идеологий, в Хара-Ус-Нуре…
(«И… такой есть? — удивился Мерционов. — Там, у них?»)
— …И записи смотрели такие, что не для общего пользования, — добавил Герм Ферх. — А вы же понимаете, что это, если даже сейчас — с такой пометкой! И до, и после просмотра — психиатрическая консультация. Такое там зафиксировали камеры наблюдения…
(У Кламонтова всё сжалось в тревоге: что они увидят теперь?)
…А образ учебного класса стал меркнуть, сменяясь воспоминаниями самого Герм Ферха…
…Город Хара-Ус-Нур, основанный несколько десятилетий назад, был совсем невелик. Институт тупиковых идеологий Региональной Академии Наук 2-го региона Земли — располагался прямо напротив аэровокзала…
Герм Ферх быстро пересёк площадь, где монтажники укладывали рельсовый круг будущего трамвайного маршрута — и сразу вышел к длинному 4-этажному зданию, которое охватывали сплошные галереи балконов, соединяемые с торцов лестничными переходами. Люди в местном климате не построили бы его так — но киборгам здешний мороз с ветром был не страшен, к тому же современные метода теплоизоляции были достаточно эффективны. Так что и тут можно было позволить себе эти сплошные ленты окон, как бы делившие здание на тёмно-серые полосы стекла, и ярко-синие — балконов и перекрытий…
Пройдя между колоннами, поддерживавшими пристройку над главным входом (её Кламонтов не успел рассмотреть), Герм Ферх вошёл в широкую стеклянную дверь. Вестибюль имел форму цилиндра во всю высоту здания. Его облицовка из шестиугольных плиток создавала непонятный оптический эффект: сами они казались тёмно-синими или зелёными, но в вестибюле было светло. Двери второго и третьего этажей выходили на круговые балконы по периметру вестибюля — где он пересекался крестовинами переходов, смыкавших продольные и поперечные коридоры. На четвёртом этаже такой крестовины не было: там часть крыши над вестибюлем была сделана прозрачной — и виднелся ярко-голубой круг безоблачного неба. И что ещё заметил Герм Ферх: в отличие от жёлтых перил снаружи — здесь, внутри, были красные…
Прямо от входа начиналась широкая лестница — делившаяся затем на два ответвления, изгибом поднимавшиеся к балкону второго этажа, и более узкий проход куда-то дальше внутрь, в перекрестье коридоров первого. Герм Ферх замер в нерешительности, вспомнив, что не знает, куда идти дальше — но в левом коридоре второго этажа сразу появился киборг в переливающемся серебристо-голубоватом комбинезоне. Это и был ожидавший его научный сотрудник института Хорлоогийн Дугэрсурэн (Хор Дуг)…