Я не врач, и мое знакомство с физиологией человека и болезнями в начале "месмерических" экспериментов, было на уровне средней школы и популярных, случайно читанных брошюрок.
Контингент больных - людей, которым я старался помочь, правда, не всегда и не для всех успешно, о чем я скажу позже, был, что называется, самый разношерстный, случайный. Это были мои знакомые, знакомые моих знакомых и просто случайно встреченные незнакомые люди, часто видевшие меня в первый и последний раз.
Самым приятным для меня, для чистоты эксперимента, было общение с людьми, не только не верующими в чудеса и чудесные исцеления, но даже никогда не слышавшим о месмеризме, йоге и даже механизмах внушения и самовнушения. Такие люди обычно стараются скорее заявить о своей вере в успех, своей "идеологической" подготовленности.
Мне не раз приходилось слышать добрые советы людей, которым мне удалось помочь, о том, что необходимо вести запись своих наблюдений. Сейчас я искренне сожалею, что не послушался этих советов, и мои воспоминания носят разрозненный, несистематизированный характер. Почему так получилось?
Ответить просто - мешало (да и мешает) сознание того, что я "забрался не в свою епархию", что я не врач, а поэтому не могу утруждать себя ведением записей своих наблюдений. Но многое все-таки сохранилось. Память у меня цепкая, да и как может быть иначе, ведь я имел и имею дело с людьми!
Однако надо еще раз напомнить, что я, не располагая значительным свободным временем, искал приложения своих выявившихся способностей к таким больным, где эффект не замедлил бы проявиться в течение 15 минут, получаса, часа, дня. Естественно, что моими случайными пациентами были люди с головными болями от различных причин: сердечники, ощущавшие боли, больные, страдающие различными невралогическими, мышечными недомоганиями, болями в печени и почках - словом, те, кто жаловался на четко выраженные недомогания. В подавляющем большинстве случаев мои, не понятные для большинства, манипуляции давали вполне наглядное подтверждение благотворного воздействия моего излучения.
Я говорю "излучение" потому, что и сейчас, когда я нахожусь на середине пути работы над моими записками, и, вероятно, в конце их, у меня не найдется более подходящего определения неожиданно открывшейся возможности своего организма.
Это, далеко не редкая способность человеческого организма, ждет своего Розеттского камня, некогда позволившего Шампольону расшифровать таинственные египетские иероглифы.
Объяснение сущности, природы излучения, биорадиации (опять как и то, и другое условные названия) началось еще во времена Месмера и продолжается и по сие время. О сущности многих гипотез я расскажу позже, вынеся их на суд читателей. Постараюсь дать где-то в конце и собственное объяснение ряду непонятных пока явлений.
В Третьяковской галерее есть малоприметная на первый взгляд картина художника Шанкса "Новенькая в школе", где изображена группа гимназисток, молчаливо рассматривающих новенькую в классе во время переменки. Девочки в форменных коричневых платьицах, толстые русые косы, привлекательные русские лица.
Вот такой же запомнилась мне Лена К., ленинградская девушка, когда она с родителями была проездом с юга в Москве, у нашей общей знакомой добрейшей женщины Елены Георгиевны Ш.
В этот день я зашел к Е.Г. за давно обещанной книгой.
- Ну, пожалуйста, попробуйте, может быть, вы сможете ей помочь, попросила Е.Г. за девушку, сидевшую в уголочке тахты.
- Что у вас болит? - спросил я, не предполагая ничего серьезного.
- Полимиэлит, - ответила за Лену Е.Г. - Это случилось, когда ей было...
- Шесть лет, - чуть слышно сказала Лена. - Тогда в Ленинграде заболели трое, выжила только я.
- Леночка, встань, - попросила Е.Г.
Девушка с трудом встала, опираясь на угол стола и трость. Достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть, что наделала беспощадная болезнь. Торс в металлическом корсете, искривленный позвоночник, правая нога с явно выраженной атрофией мышц, в неестественном положении, волочится при ходьбе с пределом дальности 5-10 метров. Ну и прочее. Я не думаю, что надо останавливаться на таких печальных подробностях. Достаточно сказать, что я готов был разорвать добрейшую Е.Г. за ее просьбу помочь человеку, где, казалось, нечего было делать и апостолу.
- Хорошо, я попробую, - сказал я. - Хотя, откровенно говоря, вы преувеличиваете мои возможности.
И в этом, и других случаях, когда я был принужден неотступными просьбами оказать помощь безнадежным, с моей точки зрения, больным, я никогда не пытался создать одну видимость воздействия. Механизм излучения начинал действовать так же, как если бы передо мной был "рядовой" радикулитник, сердечник, неврастеник, желудочник и т.д.
Первое, надо сказать, вымученное воздействие на организм Лены К. не превышало 10 минут, после чего я счел свою миссию законченной, выполнив тем самым просьбу добрейшей Елены Георгиевны. Как и следовало ждать, никакого библейского чуда не произошло, и я поспешил откланяться, досадуя на свою податливость и ненужную доброту, которая могла быть истолкована присутствующими и самой Леной К. как глупейшее шарлатанство.
Но на другой день утром последовал звонок Елены Георгиевны, сказавшей очень строгим тоном: "Вы знаете, что вы натворили с Леночкой?".
После небольшой паузы, во время которой я успел обругать себя всеми возможными выражениями, я узнал, что чудо свершилось ночью, спустя несколько часов после моего десятиминутного воздействия, заранее считавшегося безнадежным. Да, произошло то, что медицина и специалисты по полимиэлитам считали немыслимым. Лена почувствовала мышцы брюшного пресса, бывшие полностью парализованными более 15 лет. Все эти годы ее торс был затянут в корсет из стальных пластин.
После первой нежданной удачи, окрылившей и больную, и родителей, наше знакомство семьями и встречи врач-больная продолжались более года. Эти заезды в Москву в летние и зимние каникулы студентки Лены К. из Ленинграда, связь по телефону - заочное воздействие, переписка. Если до моего участия Лена могла с трудом передвигаться и держать стан только затянутым в стальной корсет (без которого она просто складывалась вдвое), то спустя несколько месяцев она могла стоять и ходить без него уже до полутора-двух часов. Словом, все мышцы, все нервные ответвления, считавшиеся безнадежно выключившимися, парализованными, вновь заработали. Конечно, вначале слабо, что и было вполне естественно. Далее мне, как инженеру, пришлось подсказать родителям разные упражнения на закрепленном велосипеде и т.д.