Поезд, как время, всё ускоряет ход,
Пересекая плоскость в картине сада
С тенью садовника, что заклинал восход
Неповторимой лексикой вертограда!
Можно исправить повести и стихи,
Но персонажей не привязать к предмету
Новой эстетики, как и все их грехи
Лучше оставить людям, чем бросить в Лету.
Только в садах вызревают плоды идей.
Образ Платона глубже, чем тень платана.
Лес, где расходятся тропки, как мир людей,
Не переносит ни ясности, ни тумана.
Как в иллюзорной графике полотна,
Мраморный идол, тот, что завис над бездной,
Благообразней кажется из окна
Поезда, что всё мчится из Поднебесной.
Простая песня
Исследователь тайны! Жизнь не карта,
Да и не карты в шулерской колоде.
Я мыслю, значит — следую свободе!
Что ветреней, чем, скажем, у Декарта,
Зато верней, чем бред о розе дивной,
Какая бы вовек не увядала.
Одной любви для целой жизни мало!
И кажется нам истина наивной.
Пусть прост мотив, но песня тем славнее,
Чем с ветерком созвучней! Словно это
Той вольности немыслимой примета!
И чем смелее голос, тем вернее!
Гармонии претят мечты о славе.
Начало музыки — вдали от хора!
Простая песня льётся из простора.
Играет море в каменной оправе.
Божественные пчёлы
Какая смесь! Разящие глаголы
И золотой нектар медовых сот.
Блаженные божественные пчёлы —
Крылатых строк вневременный полёт!
Всё сближено: гекзаметр прибоя,
Как избранный соперником Гомер,
И пение поэмы без героя
Героями с энеевых галер,
Вергилия — из ветреной столицы —
Блаженные медовые уста
И современники — как очевидцы
Бессрочного несения креста.
……………………………………..
Механика свободного полёта
И точная метафора труда —
Всё смешано! Без цели и расчёта —
Всё движется как будто в никуда.
Трагедия с комическим исходом
Разыграна сюжету вопреки.
Как хочется — соединить с восходом
Ночных светил мелки и угольки!
И к слитному письму — сплошной строкою —
Вернуться вновь, когда без лишних слов
Всё ясно и поэту, и герою —
Читателю и автору стихов!
……………………………………..
О прочих связях сотовой природы
Подробнее — ещё поговорим!
И не нужны нам больше переводы
С латинского — про вечный город Рим.
Зимний вечер в провинции
Светло и тихо в сумрачной природе
Пустых дворов и парков городских.
Как рукотворный памятник в народе
Имперской грустью дышит русский стих.
Пронизан воздух светом снегопада.
Как холодно! И связан полумрак
Сквозною темой, что закрыть бы надо,
Да всё не закрывается никак.
Pastime
Дешёвое удушливо. Popcorn.
Огни рекламы в хлопьях кукурузы
И всюду замороженная пена,
В какую щель ни ткни, и город в дым
Укутан, как болезненное чадо
У глупой няньки с красными белками
От недосыпа. Мальчики в глазах!
Как от стыда, моргают светофоры.
И кажется, что правила движенья
Соблюдены из жалости к таким
Объектам, вырастающим из пены,
Как мраморная грация с попкорном
В кульке из «Коммерсанта». Would you like?
Тени
Словно деревья не выдают своих
Длинных-предлинных падающих теней,
В этой грошовой опере для двоих,
Чем примитивней партия, тем сложней
Роль доиграть — и остаться самим собой,
Выйти в старинный сквер, забывая стих,
Тот, что запомнит, как истинный образ твой,
Зритель грошовой оперы для двоих.
Только деревья, сбрасывая наряд,
Не остаются совсем нагими, тогда
Как человек, бросая открытый взгляд,
Вдруг прозрачным становится, как вода
Той реки, что тени дробит волной,
Но увлечь их не может. Выходит, что
Берег не даром высится над рекой!
Всё, что она уносит — и есть ничто.