Но я несколько отошел от основы повествования. Итак, Тарасова гора. Говорят, что именно там, где он похоронен, Шевченко однажды встретил крепостную девушку, которую полюбил и на которой собирался жениться. Не получилось. Пан ни за какие деньги не захотел расставаться с приглянувшейся ему холопкой. Конечно, можно понять и пана: кто отодвинет от себя столь лакомый кусок?
Но бесспорно, что именно эта несчастная любовь родила для всех нас великого поэта, который дорог нам как лирик и как глашатай свободы и братства людского.
— Без Тараса нет Украины, — сказал Иван Драч.
Я согласен с Драчом: Тарас — верный сын Украины, моей исторической родины, и я трепещу, глядя на его монумент. Но отчего-то становится грустно и больно, когда вспоминаю некоторые шевченковские стихи на украинском и русском языках. Да, они воистину поэтичны. Однако большинство его ярких творений полно если не ненависти к России, то явного неуважения и презрения. Не к самодержавию — за что любить батюшку царя? А именно к не менее, а может быть, даже более несчастной России. Вот и хочется спросить у поэта: за что ей такая участь, дорогой мой Тарас Григорьевич? В Кирилло — Мефодьевском братстве, за членство в котором Тараса сослали в Оренбургский корпус, вынашивались хитрые планы вывода Украины из состава империи. Дескать, с нас хватит! Начудил Богдан Хмельницкий, так пора и честь знать. Затем был новый арест и новая ссылка, теперь уже в Новопетровск.
Если рассуждать здраво, Шевченко не одинок в своих творческих изысках. Почти у каждого народа находятся поэты, призывающие к бунту. Не созидать, а разваливать — вот испытанный лозунг революционеров. Но в этом, как показало время, не было позитивного смысла. Интеллигенция будоражила простолюдинов, не просчитывая дальнейших ходов. А что потом? А потом неизбежный отбой. Свобода хороша, но только не для всех. Свободными становятся те, у кого сытый желудок. А стал ли он сытее у большинства украинцев после оранжевого майдана? Не думаю. А если стал, то зачем воровать у соседей газ и нефть? Зачем компаниями в сотни тысяч устремляться на заработки в Россию?
Сегодня Шевченко стал знаменем украинских националистов. Его стихи читаются на оранжевых сходках. И странно, что скульптура до сих пор обращена лицом в сторону России. Великий поэт зовет украинцев не к истинным друзьям, а к недоброжелателям.
Может быть, я в чем-то категоричен или в чем-то неправ. Судите сами, спесивые потомки запорожских казаков, вам виднее. Но вернемся к моему путешествию в Канев. С той поры прошло более тридцати лет, а видится всё, словно случилось только вчера.
Тарасова гора видна всей Украине. Со скрытым смятением и восторгом взирают на нее простодушные люди. Им невдомек, что это всего лишь мираж. Из ненависти никогда не прорастет зерно добра, оно прорастает из любви. Поэтому мы смотрели на могучую фигуру кобзаря и думали о том, что настоящее ее место в Новопетровске, хотя он и не Норильск и не Магадан. И пусть вас не удивляет суровый приговор кобзарю, Тарас заслужил его, позабыв, что у украинского помещика Энгельгарта выкупили крепостного поэта и художника не кто иные, как петербуржцы Василий Жуковский и Карл Брюллов. Заметьте, не киевляне, не поляки или чехи, а петербуржцы!
Я пишу эти строки и переношусь мыслью в гостиницу «Москва» в Киеве. Теперь она наверняка называется как-то по — другому. Гостиница как раз выходит своим фасадом на пресловутый майдан Незалежности. Там еще читают Шевченка, но с каждым днем читателей становится все меньше. Нельзя сеять рознь между народами, это никому не принесет пользы. А может привести к тому, что оранжевый цвет сменится цветом крови. Такое мы уже проходили, и украинцы, и русские.
С Тарасовой горы спустились к Днепру. Оглянешься назад и тебя охватывает вполне понятное каждому чувство дискомфорта. Не дай Бог свалиться с крутой и длинной лестницы. Бессчетное количество ступеней. Это все равно, что упасть с неба. Наверняка сломаешь себе голову да и только ли её?
На той же самой «ракете» возвращались в Киев. За кормой кипела днепровская вода. И откуда-то издалека наплывала знакомая песня:
Извините меня, но Днепр уже не ревет, он жалобно стонет, как ветер осенний. С ним кончилась преходящая мода и на Ивана Драча, бывшего лидера «Руха». Политикой занялись новые люди, которым уже нет дела до Шевченка. Они пошли дальше его в раздраженном неприятии дружбы с Россией. А между тем, Запад не спешит доставать доллары и евро из туго набитых кошельков.