— Вы невозможный человек, — скривился от громкого смеха Дана майор, — так да, или нет?
— Друг мой, не обращайте внимания на показной цинизм журналиста, — стал серьезен Балан. — Конечно, я готов к сотрудничеству. У меня только один рабочий вопрос.
— Конечно, — радостно согласился Эдуард, — я и не принимал на веру эту вашу браваду. Спрашивайте, конечно.
Балан улыбнулся:
— Сколько?
— А приведите-ка мне стукача! — велел Константин, и отвалился на спинку стула, поигрывая наручниками.
Танасе вспомнил, что сегодня четверг, а ведь этот день был для него знаковым. Дело в том, что в НКВД МССР четверг отличался двумя особенностями: рыбными котлетами на обед, и тем, что каждый сотрудник госбезопасности был обязан провести допрос подследственного или стукача. Причем независимо от должности: по четвергам с несчастными задержанными беседовали, поигрывая наручниками (отсюда и отработанный жест Константина) все сотрудники госбезопасности Советской Молдавии: от начальника службы до самого юного стажера или уборщицы. Особенно нравилось чекистам допрашивать стукачей, которых допрашивать вообще-то и не следовало. Со стукачами обычно беседовали. Но не в четверг. В четверг их допрашивали. Когда Танасе стал руководителем СИБ, то возродил эту добрую традицию.
— Какого из них? — поинтересовался майор Эдуард, сунув голову в приоткрытую дверь кабинета шефа.
— Заходи уж, — радостно удивился Танасе, — а что, сегодня стукачей больше, чем по одному на брата?
— Так точно. У вас в приемной двое сидят.
— Вместе? — нахмурился Константин.
— Обижаете, шеф, — обиженно шмыгнул носом абсолютно здоровый Эдуард, — все сделали по инструкции. Один стукач, из журналистов, сидит в отсеке для секретаря. Мы ему познавательный фильм показываем.
— Какой? Про Освенцим?
— Нет, то киномеханик, по пьянке, потерял. Сейчас сцену «Допрос с пристрастием четвертой степени» крутим.
— Это хорошо, — одобрил Константин. — После этого они обычно мягкие, как подогретый маргарин «Добрая семья», становятся.
— Вы путаете, шеф, — осторожно возразил Эдуард. — Маргарина «Добрая семья» нет. Есть марка «Моя семья», и сок «Добрый».
— А как же тогда называется маргарин? — задумался Константин.
— Не знаю. Но, уверен, что завтра же на ваш стол ляжет аналитическая записка по данному поводу.
— Это хорошо, — улыбнулся Танасе, — это значит, что вы ответственный и внимательный подчиненный. Хотя, нет, не так. Это дает мне повод рассматривать вас, как ответственного и внимательного подчиненного, майор.
— Служу Сове… Простите! Служу Молдове.
— Ничего, я тоже часто оговариваюсь. А ведь четырнадцать лет прошло… Кстати. Стукач из журналистов знает, что он стукач?
— Пока нет, пока он думает, что будет сотрудничать с нами за деньги, но не стучать, — разочарованно признался майор, и по-собачьи посмотрел в глаза начальнику, — но ребята не сомневаются в том, что вы его завербуете.
— Это еще что? — неприятно удивился Танасе. — А ну, признавайтесь, что это еще за ребята и сомнения?
— Видите ли, шеф, — решил сыграть в откровенность проболтавшийся Эдуард, — ребята часто ставят на вас пари. Завербуете или не завербуете. Я обычно ставлю на то, что завербуете. И выигрываю.
— Это хорошо. А почему, кстати, от вас водкой несет? Вы ведь еще не выиграли, — ядовито улыбнулся Танасе. — Ну, ладно, ладно. Не смущайтесь. Так и быть, сегодня я вас прощаю. Но пить постарайтесь все-таки меньше. Ведь мы — чекисты. А что второй стукач?
— А вот это, — обрадовался Эдуард перемене темы, — классический стукач. Стукач в чистом виде. Пришел с целью настучать.
— Ну, — рассудил Танасе, — такие обычно ничего интересного не рассказывают. Так, по мелочам на соседей клевещут. Этот тоже на соседей пришел стучать?
— Говорит, что нет. Мы ему для пущей убедительности подсунули демонстрационный фильм «Не хотел говорить-2». А потом — «Отвлекал по мелочам-4». Но стукач не впечатлился. Говорит, что пришел по очень важному делу. И даже когда капитан Стрымбяну из восьмого отдела ему для пробы палец вывихнул, все равно не сдался. Требует встречи с вами, и все тут.
— Хорошо. Это, наверняка, стоящий. Кстати, майор…
— Да, генерал, — снова уселся Эдуард, собравшийся было снова уходить.
— Вы сколько на меня поставили?
— Господин Танасе, я…
— Да прекратите вы оправдываться. Сколько поставили-то? И какова ставка?
— Поставил, — удрученно признался майор, — я на то, что вы завербуете. Пятьдесят леев. Ставка, что не завербуете — 1 к 10-и. Ставка, что завербуете — 1 к 1, 5. Но я подумал, что лучше выиграть чуть-чуть, чем проиграть много…