Я нашёл себе труд — этот город
Изучать, как словарь незнакомый,
Погружаясь в глубокие споры
У дверей мирно спящего дома.
Кто живёт здесь? Не знает сосед…
Отчуждение выжгло до донца
Всем сердца лишь за несколько лет
Здесь, в четвёртой квартире от Солнца…
Алфавита дорожного строй,
Фразы улиц, домов запятые,
Многоточие после России —
И пробел между мной и землёй…
Во дворах, где дорожки грязны,
Где сереет гора снеговая,
Где звериная лимфа весны
Вены времени вдруг разрывает,
В узел связаны крепкий веками
Наша родина, судьбы и дом.
Узел этот завязан на память,
Но давно позабыто, о чём…
Инструкция для яблони
В землю врасти! Стань сама землёй!
Пробейся сквозь толщу дней!
Будь крепкой и сильной, не будь лишь злой
В природной мощи своей!
Будь стойкой! Поверь, ты всегда права!
Расти от лесов вдали!
Я знаю: в тебе до сих пор жива
Вся память моей земли!
Не бойся стоять в летний зной в пыли
И под дождём не грусти!
Топчи виноградную мякоть земли
И корни в неё пусти!
Как чёрные ногти, вонзятся они
В глубины земли во сне,
И к небу ты ветку свою протяни,
Пощёчину дай луне!
Поверь, ты живёшь на земле не зря!
Ты выдержишь с ветром бой,
Чтоб хмелем и радостью пахла заря
Над вечной твоей землёй,
Чтоб солнце дало тебе в жаркий день
На пальце каплю воды,
И чтобы в корзинах простых людей
Алели твои плоды!
Ожидание весны
Весна приходит не по расписанью,
А позже, словно школьник на урок.
Лежит сегодня снег на крышах зданий
И на асфальте городских дорог.
Но всё-таки, следя за снегопадом,
Недолго мне осталось тосковать:
Весна, как воин, спряталась в засаде,
Чтоб зиму на заре атаковать.
И верю я: наступит время скоро,
Когда, устав от войн, тревог, атак,
Зима весне пошлёт парламентёров
И выбросит метели белый флаг.
Вадим Горбунов
Снимите шляпы, господа
Кракозяблы летят, кракозяблы
Тихим криком над стылой рекой
В край, тяжёлый от золота яблок,
Если есть на планете такой…
Видно, есть, ведь недаром, считая
Каждый вздох, каждый взмах в эту дрязь,
Кракозяблов усталая стая
Поднялась, поднялась, поднялась…
И, когда я до смерти озябну
В нашей злой электрической мгле,
Ты мне спой про полёт кракозяблов,
Я усну на руке… на крыле…
По заснеженной дороге — в никуда.
Чтоб уснуть и стать иголочкою льда.
Стать сверкающим кристаллом. И брести
Отражениями прежнего пути.
Ибо вечно повторяется сюжет,
Ибо жизнь — переломляющийся свет,
Что качается меж граней пустоты,
Ослепительной, как снежные цветы…
Поговорим о горении.
Сиянии. Полыхании.
Как некотором прозрении
В дерзании и дыхании.
Как некотором парении
Над кромкою мироздания.
Горении — как творении,
Стремительном созидании
Того, чему нет названия
Пока ещё, очертания —
Лишь пламени трепетание,
Биение и метание.
О том, как огня движение,
Мятущееся и страстное,
Свершает преображение
Неведомого в прекрасное.
О пламени — как о Боге,
Чьё имя светло и чисто.
О том, как болят ожоги.
О том, как сгораем быстро…
Как живу я? Как и все.
Так, старею понемногу.
По печальной полосе
Мчу к какому-то итогу.
Не давлю на тормоза,
Нарываюсь на тараны.
А оглянешься назад —
Только серые туманы.
Всё осталось где-то там,
Поразмётанное ветром
По кюветам, по кустам,
По мелькнувшим километрам…
Иногда хожу в музей,
Душу хламом развлекаю.
Привыкаю без друзей,
Без любимой привыкаю.
Словом, вышло всё не так,
Как когда-то нам мечталось.
Утешаюсь — мол, пустяк.
Ну а что ещё осталось?
Клясть окрестности? К чему?
Клясть себя? Ещё глупее.
Переехать в Кострому?
Не хочу и не успею.
В чём тут дело — разберёт
Лишь грядущая эпоха.
Впрочем, ладно. Жизнь идёт.
Что не так уже и плохо.