Бабушка, вложив в протяжное «э-э-эх…» всё своё разочарование, повернулась к внукам спиной и уже пошла было в комнату, но, остановившись на пороге, бросила через плечо самое страшное ругательство:
— Свинота!
— Что такое? — вышла бабушка Лиза и больше ничего не сказала. Но такое грустное недоумение застыло на её добром лице, что Нина заторопилась:
— Не бойся, ба! Я сейчас всё-всё ножом отскребу. Вытряхнула Валерика из заскорузлой оболочки.
Наподдать бы ему как следует! Некогда. Цемент стынет. И принялась скоблить ножом бывший великолепный драп в рубчик. Потом бывший чистый пол. Потом табуретку. Тьфу!
Пальто стояло, согнув рукава, довольно-таки нахально привалившись к стенке.
После обеда, прошедшего в траурном молчании, собрали совет. В малом составе: бабушка Лиза, бабушка Века, бабушка Лена и тётя Оля. Нина в совет не входила, но имела совещательный голос. Валерик, как маленький и кругом виноватый, права голоса не имел, но и не изгонялся, поскольку некуда. И не в чем. Ситуация казалась сложной. Практически неразрешимой. Купить сразу два зимних пальто!
Но! Когда Оля берёт дело в свои маленькие крепкие ручки, даже самая неразрешимая ситуация сдаётся без боя. Потому что есть шуба! Хорошая цигейковая шуба! Когда родилась Женя, дедушке Семе как передовику производства разрешили один раз отовариться в закрытом распределителе. И он-таки отоварился! И купил шубу. Которой нет сносу. Её носила Женечка, слава богу. Потом Лерочка. А почему её не носила Ниночка? Потому что шуба скакнула к Мишеньке. И Мишенька её носил, слава богу, пока не подросла Леночка. Но теперь уже Леночка тоже выросла — и какое счастье! Какое счастье, что её уже может носить Валерик!
— Девчонскую? Не буду! — из-под стола проявил твёрдость мужского характера Валерик, хотя после ямы с цементом сидел бы уже и молчал, честное слово!
— А Мишенька? Мишеньку ты не учитываешь? — накинулась Оля на племянника. — И пристегнём её солдатским ремнём!
Мишенька вместе с солдатским ремнём оказались убедительными. Валерик сдался и притих под столом.
Покончив с первым вопросом повестки дня, перешли ко второму. Решили просить Тамару пойти с Ниной по магазинам и выбрать пальто. Почему именно Тамару? Могла бы пойти бабушка Века, как самая мобильная из бабушек. Или бабушка Лена, как менее мобильная, но всё ещё изредка выбирающаяся в магазин водников, где, как известно, выбрасывают хорошие вещи. Бабушка Лиза пойти не могла. Она вниз с Боричева Тока не спускалась. Ей тяжело потом назад подниматься. Зато могла пойти Оля. Но она не хотела. Потому что у Тамары вкус. Вот пусть идёт и сама покупает.
Нина обрадовалась. Втайне. Если бы она показала свою бестактную радость, Оля обиделась бы. Но у тёти Тамары, маминой школьной подруги, действительно вкус! Наверное, поэтому она до сих пор не вышла замуж. Жениха выбрать — это вам не пальто. А ведь она очень хорошенькая. Волосы золотые и вьются баранчиками.
Тётя Тамара отнеслась к поручению ответственно. Вместе с Ниной пошла в Подольский универмаг, потом в магазин водников, потом в «Детский мир», потом на трамвае поехали на Крещатик, потом на троллейбусе на Печерск, потом на автобусе на площадь Победы.
Везде пальто были. Одинаковые. С коричневыми цигейковыми воротниками. С отстроченной кокеткой, а на ней — бантик из той же пушистой ткани, что и всё остальное пальто. Цвета, правда, были разные. Синий, серый и чёрный. Тёте Тамаре пальто не нравились. Особенно пушистая ткань.
— Одеяло! — презрительно бросала она продавщицам. — А нет ли чего поприличней?
Поприличней нашли. Одно. На Печерске. Но оно оказалось слишком большим. Вернулись ни с чем. В планах у тёти Тамары была поездка на Куреневку.
— Что такое? Почему ничего не купили? — удивилась тётя Оля.
— Ничего хорошего не было, — созналась Нина. — Одно нашли, только большое. За двадцать два рубля.
— Что-о-о?! Двадцать два рубля? Да пусть оно говорит ко мне стихами, я его не куплю! Двадцать два рубля! Когда можно купить по тринадцать! Или даже одиннадцать! — воинственно воткнула руки в боки Оля, возмущённая неслыханным мотовством.
Устав от пальтовой темы, взяла Нину за руку, повела в Подольский универмаг и выбрала в детском отделе замечательное тёплое синее пушистое зимнее пальто.
— Прекрасно! Как на тебя сшито! — с удовлетворением сказала Оля. — Заверните!
И покупку завернули в хрустящую коричневую бумагу, перевязали бечёвкой и дали Нине. Она не стала цитировать тётю Тамару про одеяло.