Замечу также, что в 93 году в номинациях не было вообще _ни одной_ вещи в жанре "Fantasy". И не надо убеждать меня, что конкурировать между собой могут любые произведения, главное-де, мол, их "художественные достоинства". По моему глубокому убеждению, "fantasy" должно оцениваться совершенно отдельно. Хотя бы потому, что построено по принципиально иным, нежели SF, законам, один из которых — повторение четких, устоявшихся в читательском сознании архетипов, перекочевавших из старой доброй волшебной сказки. Пример: что за русская сказка без Бабы-Яги и Кащея Бессмертного, равно как и без Ивана-Царевича?
Мы еще не доросли до Америки. Там "Хьюго" действительно выявляется массовым голосованием солидного по численности читательского электората. У нас "fantasy" делает еще только первые шаги. И, насколько мне известно, корпуса читателей SF и "fantasy" пересекаются лишь частично. На мой взгляд, уместно было бы выделять достойные произведения в жанре "fantasy" в отдельную номинацию. Если же фэны их не читали — то не ставить на голосование вообще. В идеале, конечно, должна быть специальная премия "fantasy" — наподобие "Меча в камне", предложенного оргкомитетом "Странника".
В 1994 году мой несчастный "проклятый всеми четырьмя официальными церквями Империи" роман _абсолютно_ неожиданно для меня, единственный в жанре "fantasy", угодил-таки в списки, да еще и ухитрился получить четыре голоса! Да еще и два высокопоставленных, насколько я понял, члена интерпрессконовского братства специально потратили время и силы на агитацию "против" "Кольца Тьмы"! Так что для меня эти четыре голоса — большая и приятная неожиданность.
Пишу это не для того, чтобы сказать — мол, не с теми меня сравнивали, вот и оказался в хвосте, а так бы… "Кольцу Тьмы", естественно, присущи очень многие недостатки. Роман сыроват. Получивший же премию "Гравилет "Цесаревич" Рыбакова — произведение просто выдающееся. Не пойму, как могло на равных конкурировать с ним "Иное небо"? По справедливости, на мой взгляд, роман Рыбакова должен был собрать _все_ премии — и "Странника" в том числе, причем с неоспоримым преимуществом, не говоря уж о Беляевской премии!
25.06.1994
Вадим Казаков
Раз, два, три — солнышко, гори?
Говорить об _этом_ необходимо.
Можно понять тех, кто из наилучших побуждений призывает не раздувать скандальчик вокруг вручения премии "Странник" и доклада Андрея Столярова о литературных войнах — хотя бы для того, чтобы не отягощать зловредными миазмами жизнь и здоровье причастных к полемике уважаемых людей, в первую очередь Бориса Натановича. Боюсь, однако, что призывы эти безнадежно запоздали — конфронтация обозначилась четко, позиции сторон непримиримы, а значение происходящего далеко выходит за рамки мелкой окололитературной разборки. От сокрытия конфликта не станет лучше никому. Нужно не замалчивать ситуацию, а хотя бы обсудить ее откровенно. Посему — позвольте высказаться.
Начать придется с доклада уважаемого Андрея Михайловича. Замечу сразу же, что на обсуждении в Репино не присутствовал, из возражений докладчику располагаю только текстом Александра Щеголева (с которым практически во всем согласен), так что ежели по незнанию кого-то повторю — прошу извинить.
Число погрешностей докладчика против истины и логики неприятно удивляет. Возражать хочется с первых же строк и безостановочно. Разумеется, нынешнее право каждого литератора "издавать все, что хочет" отнюдь не _возможность_ издаваться. ("Я духов вызывать могу из бездны! — И я могу, и каждый это может. Вопрос лишь, явятся ль они на зов?"). Разумеется, Великое Противостояние литературной фантастики и функционеров "Молодой гвардии" продолжалось не "почти тридцать лет", а менее двадцати (с 1974 года по 1991) и завершилось не творческим разгромом, а тем, что редакцию В.Щербакова попросту выставили за ворота свои же при внутрииздательской дележке комсомольского наследства (лишенное же благодатной пуповины ВТО МПФ к самостоятельному существованию оказалось неспособно). Разумеется, результаты нашествия англоязычного "цунами" коснулись ВСЕХ отечественных фантастов, а вот выплыть на рыночную поверхность первыми смогли именно специалисты по примитиву, либо отладившие новые механизмы "самсебяиздата", либо прижившиеся в книжных сериях, составители которых не могли или не желали отличать, пардон, незабудку от дерьма.