Третий вариант подхода к данной проблеме я назвал бы подходом здравомыслящего человека. Именно такой взгляд, слегка отстраненный и скептический, кажется мне наиболее рациональным. Самоочевиден факт, что никаких реальных оргвыводов, как в благословенные "брежние" времена из речи Столярова последовать не может — к счастью или к несчастью, но сегодня спрос диктуется потребителем, а не "компетентными органами", которые всегда лучше меня знают, что мне читать, что смотреть, что носить и с кем спать. Больше всего это напоминает мне вычерпывание воды решетом или толчение воды же в ступе. Серьезно к такому толковищу может относиться только тот, у кого, подобно некоторым ведущим фантастам России, отсутствует хотя бы зачаточное, по-армейски непритязательное, чувство юмора и меры. Нормальный, здравомыслящий человек, глядя на сию безобразную свару, случись он ненароком на "Сидорконе", задал бы лишь один вопрос: вы что, ребята, статуэтки не поделили? — и был бы, между прочим, совершенно прав.
Напоследок хотелось бы добавить несколько слов по поводу теологических изысканий Александра Щеголева. Мне нравится его метафора, но должен сказать, что большинство фэнов являются по природе своей все-таки политеистами, язычниками, а не монотеистами. Как один из инициаторов так запомнившегося Александру пожимания рук, я хотел бы заметить, что дело тут скорее не в чьих-то претензиях на место Бога № 2, а в попытке одного из божеств пантеона узурпировать глубоко чуждые ему функции у других богов — не столь, может быть, значимых, но настолько же необходимых и значительно более умелых в своих областях, чем любой превысивший предел своих возможностей нувориш. Так, Б.Н. - принципиально не вездесущ, не всеведущ и не всемогущ, за что мы его и любим.
"Никому нельзя объять необъятное". Не стоит об этом забывать.
28.06.94
Н.Перумов
Исповедь аутсайдера
"Какой мудак включил в номинацию роман Перумова?!"
Я никогда не получу премии Интерпресскона. И "Странника" не получу тоже, не говоря уж о "Бронзовой улитке". Я не знаю никого из тех, кто был "за" или "против" меня (за исключением Сидоровича и Николаева). И потому мне терять совершенно нечего. И "Ведущие Фантасты России", буде даже у них возникнет такое желание, не смогут подать или не подать мне руку — я никого из них не знаю, не видел, и, Бог даст, никогда не увижу. Я абсолютно свободен. Не принадлежал, не принадлежу и не буду принадлежать ни к какой из группировок (да и какая из них решится-то принять меня — с Каиновой печатью человека, "предавшего" любимого фэндомом Васю Звягинцева?!). Однако, благодаря всему вышеизложенному, я могу писать совершенно открыто, без умолчаний и стыдливых недомолвок. Эдакие "заметки постороннего".
Итак, "Интерпресскон-94" каким он предстает после прочтения посвященного ему "Оберхама". Зрелище печальное. Заранее обречено все, написанное не под влиянием Стругацких. Оставим пока в стороне элитарные "Улитку" и "Странника". Они создавались для "своих" и "своим" вручаются. Это нормально (не понимаю, отчего негодует Щеголев!). Писатели _одного_ направления выбирают из своего неширокого круга лучшего. Имеют полное право — заявляю без всякой иронии.
Поговорим об "Интерпрессконе" — самой демократической на сегодняшний день премии, присуждаемой всеобщим голосованием. Вот только вопрос — _кого_? Насколько я понял — любителей не просто фантастики, science fiction, а лишь ее "социального" крыла, созданного целиком и полностью гением братьев Стругацких. Этот мой умозрительный на первый взгляд вывод подтверждается тем, что в номинации не попали такие крепкие, профессионально сколоченные произведения, как романы Гуляковского, Головачева, или, скажем, "Талисман для Стюардессы" Яцкевича. Можно как угодно относиться к авторам, но оцениваем-то мы не их моральный облик, а их книги!
Замечу также, что в 93 году в номинациях не было вообще _ни одной_ вещи в жанре "Fantasy". И не надо убеждать меня, что конкурировать между собой могут любые произведения, главное-де, мол, их "художественные достоинства". По моему глубокому убеждению, "fantasy" должно оцениваться совершенно отдельно. Хотя бы потому, что построено по принципиально иным, нежели SF, законам, один из которых — повторение четких, устоявшихся в читательском сознании архетипов, перекочевавших из старой доброй волшебной сказки. Пример: что за русская сказка без Бабы-Яги и Кащея Бессмертного, равно как и без Ивана-Царевича?
Мы еще не доросли до Америки. Там "Хьюго" действительно выявляется массовым голосованием солидного по численности читательского электората. У нас "fantasy" делает еще только первые шаги. И, насколько мне известно, корпуса читателей SF и "fantasy" пересекаются лишь частично. На мой взгляд, уместно было бы выделять достойные произведения в жанре "fantasy" в отдельную номинацию. Если же фэны их не читали — то не ставить на голосование вообще. В идеале, конечно, должна быть специальная премия "fantasy" — наподобие "Меча в камне", предложенного оргкомитетом "Странника".
В 1994 году мой несчастный "проклятый всеми четырьмя официальными церквями Империи" роман _абсолютно_ неожиданно для меня, единственный в жанре "fantasy", угодил-таки в списки, да еще и ухитрился получить четыре голоса! Да еще и два высокопоставленных, насколько я понял, члена интерпрессконовского братства специально потратили время и силы на агитацию "против" "Кольца Тьмы"! Так что для меня эти четыре голоса — большая и приятная неожиданность.
Пишу это не для того, чтобы сказать — мол, не с теми меня сравнивали, вот и оказался в хвосте, а так бы… "Кольцу Тьмы", естественно, присущи очень многие недостатки. Роман сыроват. Получивший же премию "Гравилет "Цесаревич" Рыбакова — произведение просто выдающееся. Не пойму, как могло на равных конкурировать с ним "Иное небо"? По справедливости, на мой взгляд, роман Рыбакова должен был собрать _все_ премии — и "Странника" в том числе, причем с неоспоримым преимуществом, не говоря уж о Беляевской премии!
25.06.1994
Вадим Казаков
Раз, два, три — солнышко, гори?
Говорить об _этом_ необходимо.
Можно понять тех, кто из наилучших побуждений призывает не раздувать скандальчик вокруг вручения премии "Странник" и доклада Андрея Столярова о литературных войнах — хотя бы для того, чтобы не отягощать зловредными миазмами жизнь и здоровье причастных к полемике уважаемых людей, в первую очередь Бориса Натановича. Боюсь, однако, что призывы эти безнадежно запоздали — конфронтация обозначилась четко, позиции сторон непримиримы, а значение происходящего далеко выходит за рамки мелкой окололитературной разборки. От сокрытия конфликта не станет лучше никому. Нужно не замалчивать ситуацию, а хотя бы обсудить ее откровенно. Посему — позвольте высказаться.
Начать придется с доклада уважаемого Андрея Михайловича. Замечу сразу же, что на обсуждении в Репино не присутствовал, из возражений докладчику располагаю только текстом Александра Щеголева (с которым практически во всем согласен), так что ежели по незнанию кого-то повторю — прошу извинить.
Число погрешностей докладчика против истины и логики неприятно удивляет. Возражать хочется с первых же строк и безостановочно. Разумеется, нынешнее право каждого литератора "издавать все, что хочет" отнюдь не _возможность_ издаваться. ("Я духов вызывать могу из бездны! — И я могу, и каждый это может. Вопрос лишь, явятся ль они на зов?"). Разумеется, Великое Противостояние литературной фантастики и функционеров "Молодой гвардии" продолжалось не "почти тридцать лет", а менее двадцати (с 1974 года по 1991) и завершилось не творческим разгромом, а тем, что редакцию В.Щербакова попросту выставили за ворота свои же при внутрииздательской дележке комсомольского наследства (лишенное же благодатной пуповины ВТО МПФ к самостоятельному существованию оказалось неспособно). Разумеется, результаты нашествия англоязычного "цунами" коснулись ВСЕХ отечественных фантастов, а вот выплыть на рыночную поверхность первыми смогли именно специалисты по примитиву, либо отладившие новые механизмы "самсебяиздата", либо прижившиеся в книжных сериях, составители которых не могли или не желали отличать, пардон, незабудку от дерьма.