— Просто я кое-что скопил.
Украл у инвестора, подумал я.
Сто пятьдесят тысяч евро — неплохая сумма. Недаром Гений уверен, что я стану ради нее убивать.
— Нужен план здания, поэтажный, — сказал я. — И привязка к местности. Еще схема дорог вблизи дома инвестора.
— Точный план не раздобыть. Он есть в разных инстанциях, но, конечно, под контролем. Засветимся. Нарисую, что помню, от руки. А схему дорог получишь.
Я кивнул.
Моя ставка была на то, что инвестор на глазах влиятельных гостей не устроит погоню со стрельбой и взрывами…
Ладно, посмотрим, как получится.
5.Следующим вечером мы выехали из ворот на «мерседесе». Я сидел за рулем, а Реутов и Галка — сзади. Форма одежды — парадная.
Охраняемая парковка у ворот огромной виллы оказалась забита машинами.
Гости проходили через арочный металлодетектор, и если он срабатывал, парни в черных костюмах вежливо просили выложить из карманов всё металлическое и пройти еще раз.
Я вошел как бы с Реутовым и как бы отдельно. Растворился в толпе.
Отыскал на первом этаже кухню, благоухающую гастрономическими ароматами. Сказал, что у одного из гостей-язвенников — пожелание.
Ко мне вышел тучный повар в белом.
Он сразу понял, что к чему, но спросил для маскировки:
— Чего хочет уважаемый гость?
— Не при всех же…
Повар, взяв под локоток, отвел меня за огромный холодильник. Угол не контролировался ни одной камерой. Вынул из-за спины завернутый в белую тряпку «стечкин». Там были два запасных магазина к пистолету и глушитель.
Сверток я сунул за брючный ремень. Голова у повара соображает. Белая тряпка на фоне белой рубашки. Сверху пиджак. В глаза не бросится, даже если пола отойдет в сторону.
— Всегда рад помочь, — сказал повар.
Странные тут между людьми отношения.
Повар очень рискует. Если начнется стрельба, а затем — внутреннее расследование, поступок, который он совершил, вряд ли понравится работодателю…
В туалете я развернул тряпку, осмотрел и проверил «стечкин», навинтил глушитель. Два магазина разложил по карманам. Сам пистолет устроил в специальной подмышечной кобуре. Вышел, чувствуя себя увереннее.
А народу была тьма. Немолодые мужчины в строгих костюмах и дамы в вечерних, очень дорогих платьях. Сновали официанты с батареями высоких бокалов на подносах.
На полукруглой сцене выступала группа с длинноногой певицей.
Вскоре я увидел инвестора.
Лицо, как древний, выветренный камень, изрыто оспинками. Инвестор слегка напоминал борова, одетого в смокинг. Но держался величественно. Как-то сразу было ясно — у человека миллионы крутятся на счетах, если не миллиарды. Один из хозяев жизни. С гостями говорил доброжелательно, радушно и в то же время чуть свысока. Постоянно давал ощутить разницу уровней, ступенек пресловутой социальной лестницы.
Настал момент, и Реутова пригласили в кабинет. Я на расстоянии последовал за ним, до обитой натуральной кожей двери.
Галя, одетая в красивое длинное платье, жадно смотревшая на окружающее великолепие, кажется, не заметила ухода супруга.
Пристроившись за колонной, я ждал, когда завибрирует пуговица. Иногда поглядывал на часы.
Прошло семь минут. И я стал подумывать, не сорвался ли план. Реутова уже могли скрутить по рукам и ногам, чтобы сунуть в багажник и отвезти к ближайшему обрыву.
Но вот дверь отворилась, из нее вышел Реутов под руку с хозяином.
— …Можно сказать — даром, — проговорил Гений с улыбкой, заканчивая какую-то фразу.
Инвестор усмехнулся, но беззлобно и без желания возразить.
По лицу клиента было видно, что переговоры удались. Гений сумел успокоить инвестора и, вероятно, получил новые ассигнования.
Короче — заморочил голову.
Странно.
Боров не из тех, кто может купиться на пустышку.
Я был заинтригован.
Впрочем, какое мне дело? Стрельбы не будет — и ладно…
Гонорар я получил. Надо было уезжать. Но я застрял в городке.
Сидел в кафе.
На стойке переливался красками экран телевизора, а я смотрел в окно, залитое водой. С утра хлестал ливень.
Я был неудовлетворен. Не потому, что сорвались дополнительные сто пятьдесят тысяч — на них я и не рассчитывал.
Осталась неопределенность.
Хотелось расставить точки. Хотелось знать: что лежит в основе проекта Гения Реутова — обман или всё же научная идея?
Мне казалось важным это выяснить. На случай, если вдруг столкнусь с чем-то подобным в будущем. Так что мой интерес имел отчасти профессиональный оттенок.
По шоссе я гнал быстрее, чем следовало. В дождь, при скорости восемьдесят километров в час и выше, на покрышках образуется водная пленка, сцепление с дорогой снижается.