— Да пошел ты! — отмахнулась штурман. — Хотя так и есть. Была бы она…
— Как ты! — теперь заржал Морган. — Нет, серьезно, дорогая: тебя мы сразу полюбили!
— Вот, а я о чем! Ей же всего двадцать два, ничего не видела, людей не знает. Нужно поддержать, а вы… Чтобы мне никаких несчастных случаев! — погрозила Вальдшнеп суперкарго. — А с Чен подружитесь. Космос, как говорится, есть Космос. Всякое может случиться.
Если бы Гаррисон предвидел, что произойдет всего пару часов спустя, он врезал бы штурману по сочным губам. А произошло то, чего ждать никто не мог — Космос есть Космос.
Илай стоял рядом с капитаном, а чуть в стороне, отчаянно разя перегаром, возился с проводкой Морган. Гаррисон хотел о чем-нибудь спросить пилота, чтобы убедиться, что тот не обижается на посиделки без него. Чистая формальность, вообще-то, — Илай не уважал спиртное. Вот только спросить Гаррисон ничего не успел, потому что пилот вдруг схватился за грудь и покачнулся. Тут же взревела аварийная сирена, мигнуло освещение, на долю секунды исчезла гравитация… И все стихло еще прежде, чем Илай упал.
— Это что сейчас было? — спросил у всех сразу кэп и потряс головой, разгоняя остатки хмеля. — «По пилотажу»! Ты чего?
— Вроде кровь у него, — заметил Морган.
Так бывает очень редко. Настолько, что просто не бывает. Крошечный, неизвестно из какой преисподней прилетевший на субсветовой скорости метеорит прошил «Фелю» насквозь. Система упреждения просто его не заметила — теоретически это возможно. Вот только не происходит такого никогда.
Илай умер почти сразу — метеорит прошел прямо сквозь сердце. Поняв, что держит на коленях голову мертвеца, первой примчавшаяся Вальдшнеп осторожно уложила ее на пол.
— Бесполезно! — сказала штурман подоспевшему с аптечкой Огински. — Сердце стало. Сквозная дыра, два пальца пройдет.
— Может, током его шарахнуть? — предложил «по связи».
— Трезвей, Рябтсев! — Капитан наконец смог говорить. — Долбаный Космос, ну почему на моем корабле?! Что, в самом деле метеорит?
— Ну, или по нам кто-то шмальнул из соседней галактики, — развел руками Морган. — Система восстановила последовательность, можем траекторию рассчитать… Только зачем?
— Повреждения?
— Крохотные, все залаталось автоматом. Потери воздуха незначительные. Штуковина пролетела оттуда, — Морган показал пальцем за плечо капитана, — и вот туда, под переборку. На ладонь примерно от твоей головы. Поздравляю!
— Себя поздравь! — Гаррисона охватывала дрожь от бессильной ярости, хотя он все еще старался не думать о последствиях произошедшего. — Все могли тут сдохнуть, будь она покрупнее!
— Покрупнее система бы отследила, — некстати встрял Рябтсев, продолжавший глазеть на мертвого пилота. — Шансов, что такое с нами случится… Я даже прикидывать не буду пытаться, но Космос есть Космос, вот уж верно говорят.
— Вообще, всякое бывает! — Морган присел рядом с трупом на корточки и наморщил черный высокий лоб. — Вот когда я только начал летать, с экипажем одной из «делек» кое-что случилось. Корабль — в док, якобы повреждения, а команду расформировали и по-тихому, в полгода, всех уволили. Но говорили, что прилетели ребята без двух членов экипажа и ничего не могли объяснить. Просто исчезли люди, и все. Вот это — да, тут свихнуться можно! Космос есть Космос.
— Без одного они прилетели! — заспорил тоже не первый десяток лет пахавший на Фирму Рябтсев. — И все там было понятно: ссора, пьяный выстрел, труп. Выкинули его, «по связи» поправил внутренние записи, и прилетели огурчиками: исчез! Каким дураком надо было быть капитану, чтобы…
— Заткнись!
Перед мысленным взором Гаррисона разворачивалась ближайшая перспектива. Вот «Луна-18», вот срочно созданная комиссия забирает тело Илая. Вот Гаррисон сидит в залитой белым светом комнате и строчит объяснение. А потом допросы, перекрестные допросы с членами экипажа, неизбежные противоречия, всплывающие обиды, раздражение… Случай из ряда вон выходящий, и, хотя отверстие в груди пилота, конечно, не от выстрела, это эксперты докажут, пресса заинтересуется. Кто-нибудь да вынесет сор из избы. Чен! Гаррисон скривился: он совсем про нее забыл! Но вполне может быть, журналюг натравят Рябтсев или Морган — именно потому, что все подумают на Чен. Фирму даже сотрудники не любят, не говоря уже обо всем остальном мире. Будет шум, и фамилия Гаррисон на первых страницах новостных сайтов.
— Да ладно, сейчас что-нибудь придумаем! — Рябтсев похлопал стоящего с перекошенным лицом капитана по плечу.