— Радуйся жизни, Дженни, дорогая, — закончила она наконец. — Не каждый день тебе предлагают слетать на Ямайку, оплатив при этом расходы.
Общение посредством очков парадоксальным образом позволяло видеть собеседников без очков. Однако Ричард видел остальных людей только в мушиных глазах, потому что сам никогда не пользовался ими и не посещал чужие дома, где люди снимают очки, чтобы усесться перед телевизором. Итак, он обитал в мире человекоподобных плодовых мошек. Увидев его нагое лицо, они отворачивались.
— Дженни, — прошептал Ричард. — Дженни.
И рассмеялся, но без насмешки, а с восхищением.
Дженни закончила свой разговор со Сью. Она пересекла оживленную улицу, затем заметила нужную иконку и дважды моргнула. Открылось почтовое окошко, и она принялась просматривать непрочитанные сообщения. Одно из них пришло из книжного клуба для обладателей очков, в который она была записана, и требовало срочного ответа — иначе ей придется заплатить за ненужную книгу.
Она моргнула, отправляя сообщение. Находившаяся примерно в полумиле релейная станция приняла сигнал, вытряхнула содержимое из цифрового кода и перевела его в крошечные вспышки света, отправив их в подземное путешествие со скоростью 300 000 километров в секунду по стекловолокну на спутниковую станцию, располагавшуюся на корнуоллском побережье, где вспышки вновь преобразовали в радиосигнал и, вставив как одну-единственную струйку в никогда не пересыхающий поток, отправили в космос. Висевший в пятистах километрах над головой спутник принял отправленный Дженни сигнал вместе с сотнями тысяч других, усилил его и вернул назад на Землю.
— 101011101001010010100010111010111010100101010010101000… — вещал вниз сателлит, несший свою одинокую вахту на самом краю пустоты.
— …10001010100011101… - уносилось вниз к деловитой поверхности планеты.
— Спасибо, — проговорил спутник от лица Дженни. — Прошу вас не отправлять мне со скидкой очковое издание книги «Когда детективы плачут».
Спутниковая тарелка на мысе Кейп-Код приняла сигнал и отослала его своим путем.
Ричард бросил взгляд в узкий боковой переулок и заметил двух лис. Они свалили стопку деревянных подносов на заднем дворе ресторана и теперь бойко хватали куски недоеденных мяса и рыбы. Под светом городских электрических фонарей зверьки казались бледными и бесцветными и ничуть не напоминали лис из детских сказок — с их веселыми мордочками и хитрющими глазами. Никто, кроме Ричарда, даже не заметил их.
— Эй, смотрите-ка! Лисы! — громко проговорил он, останавливаясь в надежде на то, что Дженни может обернуться и посмотреть.
Он успел понять, что она встревожена, и подумал, что зверьки могут отвлечь ее. Женщины ведь любят животных, не так ли? Он нисколько не сомневался в том, что им нравятся подобные вещи.
— Посмотрите-ка! — снова позвал Ричард. — Две лисы! Прямо посреди города!
Позади лис и над ними маячил Шакалья Голова — дух-покровитель собак, лис и прочих псов. Шакалья Голова не отводил от него сверкающих глаз, но Ричард, ничего более не говоря, отвернулся. По своему опыту он знал, что подобных Шакальей Голове — в очках или без очков — не видит никто из людей, и потому сконцентрировал свое внимание на лисах.
— Две лисы! — вновь воскликнул он.
Мужчина в коричневом дождевике бросил на Ричарда вопросительный взгляд, но поленился поворачивать голову в указанном направлении. Даже при беглом взгляде на Ричарда становилось понятно, что с ним не все в порядке. Громоздкий анорак… прямые нечесаные волосы… двухдневная щетина на подбородке… и никаких мушиных глаз.
— Две лисы!
И снова никто не обратил внимания. Ощущение усталости и одиночества овладело Ричардом. Они так заняты своими очками… в этом вся проблема… они разговаривают с какими-то далекими людьми о вещах, совершенно непонятных ему — непостижимых, как ни пытайся понять.
Тут он заметил, что Дженни идет впереди него. Ричард видел, как ее зонтик — розовый в белый горошек — подпрыгивает над толпой, и бросился догонять. Ему было приятно находиться вблизи нее. Это как-то согревало Ричарда.
— Дженни, — сказал он самому себе, — Дженни, Дженни, Дженни.
И снова от удовольствия усмехнулся щербатым ртом.
— Дженни, Пенни, Хенни, — проговорил он вслух.
«Зеро, единственный йогурт, содержащий менее одной десятой калории на порцию…»
Дженни шла быстро, прогоняя на ходу в памяти все, что ей следовало сделать до завтра. Бен рассердится на нее, если в последнюю минуту все окончится тем, что она примется за розыски забытой, но нужной вещи. Бен ненавидел беспорядок. Он ненавидел любую неэффективность. Дженни и сама была очень успешным доверенным лицом и расходовала свое рабочее время именно на устроение весьма впечатляющего порядка. Однако по какой-то неведомой причине Бен рождал в ней ощущение собственной неловкости и некомпетентности.