— Рад встрече, Джебедайя, — сказал он. — Ты давно на службе?
— Всего пару дней, — ответил Джебедайя.
— Удачи тебе, — пожелал Паульсон. — Тебе она понадобится. Далеко не каждый смог продержаться так же долго, как Гейб. — Он суховато хохотнул. — Вообще никто, как я сейчас понимаю.
— Это ты его нашел? — спросил я.
— Ага, — кивнул Паульсон. — Ну не гадство? Ушел же из департамента, забрался в джунгли, где бы не пришлось снова заниматься звездными цыганами, а эти ублюдки таки вцепились в мою планету. — Он с отвращением фыркнул. — Мне надо было продолжать на тебя работать, там лучше платят. — Он замолк на мгновение, припоминая былые деньки. — Не-е, к этому времени меня бы заперли в дурке.
— Как я понимаю, Эллсворт был мертв, когда ты нашел его? — настойчиво спросил я.
Паульсон кивнул.
— В конце концов это не моя обязанность — за ним присматривать, — оправдывался полицейский. — Медробот утверждает: он уже был мертв почти целый день, прежде чем заметили, что парень не отвечает на сообщения. Я узнаю точное время смерти попозже в больнице — наш мирок слишком мал для настоящего, заслуживающего доверия госпиталя, — но я пока придержал тело здесь, на случай если вы захотите на него взглянуть.
— Не думаю, что это необходимо… — отказался я.
— А мне бы хотелось его увидеть, — перебил Джебедайя.
— Иди погляди, — разрешил Паульсон. — Он в самой первой машине, там, где два робота.
— Какое-нибудь кодовое слово требуется? — спросил Джебедайя уже от двери.
— Нет, просто зайди и посмотри, что необходимо. Они не запрограммированы останавливать тебя.
Джебедайя вышел, и Паульсон заметил:
— Он очень молод.
— Мы все когда-то были такими.
— Эти чертовы цыгане могут заставить состариться раньше времени… — Он грустно покачал головой. — Очень жаль, такой серьезный, увлеченный молодой человек…
— Можешь подождать, пока он вернется. Тогда не придется все повторять.
— Он не поверит тебе на слово?
— Только не на этой неделе, — ответил я.
— Скоро будет верить, — со знанием дела констатировал Паульсон.
— Тут на кухне есть что-нибудь выпить? — спросил я.
— Ни капли спиртного во всем доме, — ответил он. — Я с полчаса назад принял чашечку кофе, если это тебе по вкусу.
— Этот парень, Эллсворт, он оставил пузырек, верно?
— Верно.
— Я бы посмотрел его, но прежде глотнул бы чего-нибудь. Кофе так кофе.
Я последовал за Паульсоном на кухню и только успел попросить кофейный автомат налить мне чашечку, как Джебедайя вернулся в дом и притопал на кухню. Он с трудом сдерживал фонтан эмоций.
— Единственный выстрел в висок, — провозгласил он. — Я бы сказал, мгновенная смерть.
— Так и было, — согласился Паульсон.
— Похоже на самоубийство, — продолжал Джебедайя, — но полной уверенности нет.
— Есть, — сказал Паульсон. — Следуйте за мной, джентльмены.
Полицейский провел нас в главный кабинет, открыл небольшой чемоданчик со своей официальной маркировкой и извлек полупрозрачный шарик, так называемый пузырек, размером около дюйма в диаметре.
— Он был настроен включиться в ту минуту, когда кто-нибудь войдет в комнату, — пояснил он. — Вы можете изучить его повнимательнее, когда мы закончим просмотр, но шарик мне еще потребуется. Это документальное свидетельство.
— Ладно, включай, — кивнул я.
Он активировал шарик, и перед нами внезапно появился трехмерный Эллсворт в полный рост. Он стоял перед записывающим устройством, которого нам не было видно.
— Я Джейкоб Эллсворт, — сказало изображение, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить подавленность, смятение и некоторую утрату рассудка несчастного. — Я лишь хочу оставить запись, чтобы узнали о случившемся…
Он попытался сказать что-то еще, но не мог вымолвить ни слова; ему пришлось прокашляться, чтобы прочистить горло и начать сначала.
— Мои посевы загнивали в поле, когда пришли они. Я не знаю, люди они или нет. Выглядели по-человечески. Они сказали, что слышали о наших проблемах на Новой Родезии и поспешили на помощь. Я объяснил, что почва слишком сырая и работать на ней невозможно. Они предложили мне и Хираму Мортону собрать урожай вручную. Хирам отказался вообще иметь с ними дело, но я был в отчаянии. Прошлогодний урожай не слишком удался, и у меня уже есть пара закладных на ферму…
На этом месте его голос снова стал глухим и сиплым.
— Они спросили меня, как много я задолжал по векселям, — продолжал фермер, — какое зерно будет дороже на рынке, и я ответил им. Они назвали цену, которая позволила бы мне даже получить небольшую выгоду после возврата всех долгов. Единственное, что они хотели дополнительно к деньгам, был один сувенир на память об их пребывании на Новой Родезии — книга из моего дома на их выбор. Я не усмотрел в этом ничего особенного и согласился.