– Что ему понадобилось на Вероне? – спросил я.
– Не знаю, – Вайда не смотрела на меня, и я был уверен, что она лукавит. – Но сейчас он именно там.
Значит, Верона. Абсолютно гиблое место для пришельцев со стороны. Итака со своими ураганами, иссушающим летним зноем, убийственным холодом зимы, песчаной лихорадкой – курорт по сравнению с ней. Верона вполне земноподобная планета – сила тяжести, атмосферное давление и содержание кислорода нас вполне могли бы устроить, если бы не смертельно опасная для человека биосфера. Но дело вовсе не в зубастых и клыкастых тварях, которых, к слову, на Вероне предостаточно. И даже не в микрофлоре, которая уничтожала людей так же быстро и эффективно, как хищники. Убийцей, по сути, была вся планета. В атмосфере оказалось слишком много паров синильной кислоты, которую в огромном количестве производили и выделяли растения. Почва и вода насыщены цианидами. Человек мог находиться там лишь в полностью изолирующем облачении. Из всех известных людям планет Верона оказалась самой враждебной. Поэтому планов ее колонизации не существовало. Единственное сооружение, построенное людьми на планете – База Корпуса спасателей. Персонала она не имела и функционировала в автоматическом режиме. Если Алекс действительно на Вероне, искать его следует именно там…
– Кстати, почему вас не любят в Городе? – внезапно спросила Вайда. – Я случайно узнала, что среди первых поселенцев был ваш однофамилец. Он ваш родственник? Это из-за него? Чем он всем так насолил?
– Просто на Итаке не любят одиночек, – сказал я. – Это особенность местной психологии и сложившегося образа жизни. Я в него не слишком вписываюсь.
Впрочем, Вайда тут же сменила тему, чему я был очень рад.
– Вы мне поможете? – спросила она.
– Не вижу необходимости, – ответил я. – Существует тысяча других способов связаться с ним. И если он не отвечает, значит, у него есть на то свои причины. Каковы бы ни были ваши с ним отношения, вмешиваться в них я не хочу.
Она задумалась, наморщив лобик.
– Вы всего не знаете, – медленно проговорила она. – Я не хотела говорить сразу и, видимо, совершила ошибку. Алекс в опасности. В очень большой опасности.
– Вот как!
– Это правда. Его разыскиваю не только я, но и Синдикат. Их люди следят за каждым нашим шагом. Именно поэтому я здесь, у вас. Мне просто больше некому доверять.
Синдикат – это серьезно. Если она не лукавит, Алекс действительно попал в сложное положение. Что-то мне подсказывало, что Вайда действительно говорит правду.
– Что нужно Синдикату от Алекса?
– Они просто хотят его убить. Алекс нашел что-то очень важное. Синдикат намерен уничтожить информацию вместе с ее источником. Если ему не поможете вы, то не поможет никто. Мы должны отыскать его раньше – это единственный выход! Он рассчитывал на вашу помощь, он рассказывал о вас так много…
Я задумался. Десантники не оставляют друг друга в опасности. И хотя я сейчас не удел – временно или постоянно, – Алекс все равно навсегда останется моим партнером. Нас слишком мало, чтобы не ценить жизнь друг друга.
– Почему вы молчите? – спросила Вайда. – Что вы решили?
– Вы мне просто не оставили выбора, – усмехнулся я. – Я помогу вам найти Алекса. Но прежде вам нужно окончательно поправиться.
– Хорошо, – она вытянулась на кровати и закрыла глаза. – Надеюсь, когда-нибудь вы мне расскажете, почему решили стать отшельником, – пробормотала Вайда напоследок.
Может быть, когда-нибудь и расскажу, подумал я. Правда, не понимаю зачем. Вряд ли ей удастся понять, что означает тихое, всепоглощающее отчаяние от осознания тщетности усилий, усталость несбывшихся надежд и просто человеческая усталость – и все это накапливается в течение десятков лет. Мы все рано или поздно начинали испытывать чувство вины за неудачу наших попыток спасти свою цивилизацию, мы раньше и намного острее других ощущали неизбежность конца, пусть и отнесенного во времени на тысячелетие. У каждого из нас наступал момент, когда он должен был уйти. Некоторые из нас возвращались. Нас не пытались удерживать и с радостью принимали обратно. Двери «Десанта» всегда оставались открытыми в обе стороны. Я продержался дольше многих, но такой день наступил для меня пять лет назад. Он неплохой парень, этот Алекс, но именно рядом с ним – молодым, полным надежды и непоколебимой уверенности в успехе – я ощутил, насколько сильно устал. Почувствовал столь остро, что дожидался окончания нашего последнего с ним двухмесячного поиска, как всегда, совершенно бесплодного, с огромным трудом. Сразу после возвращения я ушел, к моему решению Алекс не имел ни малейшего отношения, что бы ни болтали на этот счет в коридорах штаб-квартиры «Десанта»…
И я до сих пор не мог ответить на вопрос, который часто себе задавал: ушел навсегда или только на время…
– Я бы хотела, чтобы вы подписали со мной контракт, – неожиданно заявила Вайда после завтрака.
– Это еще зачем? – удивился я.
– Вы согласились выполнить определенную работу, за которую я намерена вам заплатить.
– Если я не подпишу, вы не заплатите?
– Контракт – основа цивилизованных отношений в бизнесе, – изрекла она. – Он гарантирует выполнение обязательств, взятых на себя сторонами.
Мое лицо оставалось каменным, и Вайда дала обратный ход.
– Я только хочу, чтобы ничто и никто не помешал вам получить гонорар, – тон ее был почти умоляющим. – Поймите, Людвиг, для меня это очень важно. Пока что я имею право подписывать подобные документы, но все может в любой день измениться. Я не желаю, чтобы ваша работа осталась без вознаграждения. Пожалуйста, сделайте это… ну просто из вежливости, что ли…
Мы с ней пошли к компьютеру, и спустя несколько минут наше соглашение приобрело официальный статус. Ураган кончился, связь Форта c цивилизацией была восстановлена, договор с моей подписью и отпечатками пальцев отправился по волнам эфира в соответствующие реестры Города и далее, вплоть до Центрального Депозитария Земли.
С того дня, когда я принес Вайду в Форт, минуло четверо суток. Как я и предполагал, к этому времени она окрепла настолько, что можно было трогаться в путь. Вайда заставила бы меня отправиться раньше, если бы не ураган. Только вчера вечером его сила постепенно начала ослабевать. Сегодня утром о буре напоминал лишь легкий ветерок, но тронуться немедленно, как того желала Вайда, мы не могли.