Но слишком медленно впасть экологического научного авторитета начинает взаимодействовать с авторитетом власти. Жизненно важная наука, наука о выживании человечества пока столь угрожающе молода, что даже Нобелевский комитет ее «в упор не видит».
Хватит ли времени? До сих пор в мире — и особенно в нашей стране — царствует не эколого-социально-экономический остросюжетный подход, а все еще стремление к тотальной прибыли. Узко экономические аппетиты заслоняют перспективу. Богатые рискуют умереть в роскоши, бедные — погибнуть в трущобах.
Здоровый нищий счастливей больного короля — говорит народная пословица. Больной нищий втрое несчастней. Поэтому всем нужно найти пути к свету и круто повернуть от края экологической пропасти. Мир должен пойти по стезе глобальной конверсии сил и средств на экологические нужды. Не только военной, но и всеобщей конверсии. Должны быть найдены механизмы, защищающие людей и природу от разграбления и гибели. Природа — товар — деньги… слишком короткая цепочка. В конце ее нужно поставить природу, ее воспроизводство. «Экологический» рынок необходим и для разумного воспроизводства обеспеченного и культурного человека. Благополучие, жилье, чистый воздух, прозрачная вода, добрый отдых, рациональное питание, спокойствие души…
Только любовь к себе может спасти мир, спасти каждого из нас. Возлюби себя самого и тем самым ты возлюбишь ближнего своего. Это доступно каждому. Тут все мы должны быть экологами.
Все предельно ясно: природа или смерть. Иного не дано.
Не мусорь вокруг себя, не шуми, не пользуйся опасной технологией, добивайся действенных мер против причин, порождающих дефицит, а не хватай с полки последние макароны, не устраивай табачного бунта и пьяного угара (без табака и водки прожить можно), но требуй и трудись для обилия, производи экологически приемлемую технику, активно ищи реальный выход из апокалиптического состояния, а не пытайся бурными словопрениями и методом крыловского квартета исправить положение.
Порядок возникает не из приказов и надувания щек в президиумах, а из разумной деятельности.
Человечеству предоставляется уникальная возможность попытаться действовать методом барона Мюнхаузена и вытащить себя за волосы из топкого болота экологической катастрофы. Как ни странно, это реально. Даже пользуясь всего лишь одним методом — разумной достаточности. Сейчас крупная авария на АЭС в мире теоретически возможна 1 раз в 5 лет. Прорыв высокой плотины ГЭС — с такой же частотой…
Нашему государству в современном его виде не выплыть из экологического омута — слишком тяжелы военные доспехи и груз ничегонеделания. Слишком велика армия воинствующих бездельников, в погонах и без них. Слишком застит глаза тяжелейшая квазидеятельность, катание чурбана.
Аппарат подавления связал даже себе руки. Долгий рабский труд «на дядю» сделал людей пассивными. Принцип Ле Шателье — Брауна не действует и среди них. Демагогическое «все вокруг мое» обернулось «да пропади все пропадом!» Армию граждан-кроликов возглавляют не львы, а болтуны. Так из экологических, да и любых других проблем не выпутаться.
Если нужна диктатура, то диктатура разума.
Экологический кризис разразился прежде всего в самых бедных и отсталых государствах. Именно такой, пусть образованной и ликвидировавшей в основном неграмотность, но нищей и малокультурной оказалась наша страна. Культура — это прежде всего стремление к лучшему: к знанию, к эстетике жизни, к благополучию тела и духа. Когда символ радости — кусок колбасы, ни о какой культуре, а тем более экологической, разговора быть не может. Когда миллионы людей стремятся сбежать с тонущего корабля государства, трудно рассчитывать на его верный курс, в том числе в море экологических проблем.
Нужно начинать с малого и важнейшего. Вместо каналов — дороги, вместо пушек — масло, вместо танков — тракторы (особенно малые), вместо военной промышленности — мирная, вместо тысяч генералов — столько же профессоров, вместо орудий подавления — органы защиты, вместо амбициозных проектов — нормальная жизнь, вместо перевернутого с ног на голову — нормальное существование. С него начинается экология.
Пойдем этим путем — придем к богатству и благополучию. Совместно, всем миром. Пойдем иной дорогой… Нет, туда хода нет. Табу!
P.S.
Эксперимент
Альфред Бестер
Время — предатель
Прошлого не вернуть, как не остановить время, и счастливые концовки всегда имеют горький привкус.
Жил-был человек по имени Джон Стрэпп. Самый влиятельный, самый легендарный человек из семнадцати сотен миллиардов людей на семи сотнях планет. И ценили его лишь за одно качество — он мог принимать Решения. Отметьте заглавное «Р». Он был способен принимать Основные Решения в ситуациях невообразимой сложности, и его Решения были на 87 процентов верны. Их покупали за огромные деньги.
Существовала корпорация, ну, скажем, «Бракстон», с заводами на Альфе Денеба, Мизаре-3, Земле и с главной конторой на Алькоре-4. Годовой доход корпорации равнялся 270 миллиардам кредиток. Торговыми и промышленными операциями руководили сотни управленцев, каждый — узкий специалист в крошечном кусочке громадной картины. Никто не мог охватить ее целиком.
«Бракстону» требовалось принять Основное Решение. Один исследователь, некий Э.Т.А.Голанд, трудясь в денебских лабораториях, открыл новый катализатор биосинтеза: эмбриологический гормон, превращавший ядра молекул в податливую массу, из которой можно лепить все, что угодно. Вопрос: следует ли сохранить старую технологию или взять на вооружение новые методы? Решение должно учитывать несметное количество взаимосвязанных факторов: цены, трудозатраты, снабжение, спрос, патенты, переобучение персонала и т. д. Ответ был только один: узнать у Стрэппа.
Переговоры быстро завершились. Менеджеры Стрэппа потребовали сто тысяч кредиток и один процент акций корпорации «Бракстон». Хотите соглашайтесь, хотите — нет. Корпорация с радостью согласилась.
Следующий шаг оказался более сложным. Спрос на Джона Стрэппа был крайне велик. Все его Решения — по два в неделю — были расписаны заранее до конца года. Мог ли «Бракстон» ждать так долго? Нет, не мог. «Бракстон» подкупал, молил, шантажировал и, наконец, договорился. Джон Стрэпп прибудет на Алькор в понедельник, 29 июня, ровно в полдень.
Тут начинается тайна. В девять утра упомянутого понедельника в кабинет Старого Бракстона вошел Элдоу Фишер — очень энергичный представитель Стрэппа. После их короткой беседы по заводскому радио было передано следующее сообщение: «Внимание! Внимание! Всем мужчинам, носящим фамилию Крюгер, немедленно явиться в управление. Повторяю. Всем мужчинам…»
Сорок семь Крюгеров явились в управление и были отосланы домой со строжайшим приказом оставаться там до особого уведомления. Под руководством Фишера заводская полиция предприняла срочную проверку всех работников, до которых была в состоянии добраться. Ни одного Крюгера не должно оставаться на заводе!.. Но невозможно перебрать три тысячи человек за три часа. Фишер шипел и дымился, как азотная кислота.
К одиннадцати тридцати вся корпорация дрожала, будто в лихорадке. Зачем отправляют домой Крюгеров? Какая тут связь с легендарным Джоном Стрэппом? Что он за человек? Как выглядит? Стрэпп зарабатывает десять миллионов в год. Ему принадлежит один процент всего мира. В глазах работников корпорации он так близко стоял к Богу, что все ожидали увидеть ангелов с золотыми трубами и великолепное бородатое создание, преисполненное мудрости и сострадания.
В одиннадцать сорок прибыли личные телохранители Стрэппа — десять мужчин в штатском, мгновенно, с ледяной четкостью проверили все входы и выходы. Слышались короткие приказы: убрать, запереть, переставить. Все было немедленно исполнено. С Джоном Стрэппом не спорят. Охрана заняла свои места и замерла. Корпорация «Бракстон» затаила дыхание.