— Робопсихологом, ты хочешь сказать?
— Это подразумевает изучение позитронного мозга, а у меня пока нет желания внедряться в эту проблему. Робобиолог, как мне кажется, будет исследовать работу тела, присоединенного к мозгу робота.
— А разве это не роботехника?
— Роботехник работает с металлическим телом. Я же стану изучать органическое гуманоидное тело, которым сейчас обладаю лишь один, насколько мне известно.
— Ты способен на большее, — задумчиво произнес Пол. — Как художник ты был волен выбирать любую форму, как историк ты занимался в основном роботами, став же робобиологом, ты сможешь изучать лишь самого себя.
Эндрю кивнул.
— Видимо, так.
Ему пришлось начать с азов, потому что он ничего не знал об обычной биологии и почти ничего о роботехнике. Он стал завсегдатаем библиотек, где целыми часами просиживал за электронными каталогами. В одежде он выглядел совершенно естественно. И те немногие, кто знал, что он робот, никак с ним не общались. Он пристроил к дому комнату для лаборатории, а его библиотека постоянно росла.
Прошли годы, и однажды Пол пришел к нему и сказал:
— Жаль, что ты больше не работаешь над историей роботов. Как я понял, «Ю.С. Роботе» начинает проводить совершенно новую политику.
Пол постарел, и его изношенные глаза заменили фотооптические ячейки. В этом смысле он стал ближе к Эндрю.
— И что же они задумали? — спросил Эндрю.
— Они изготовили центральные компьютеры — в действительности гигантские позитронные мозги, которые по микроволновой связи управляют роботами, от дюжины до тысяч сразу. У самих роботов мозга нет вообще. Они стали придатками огромного компьютера, и теперь обе части фактически разделены.
— Это более эффективно?
— Корпорация утверждает, что да. Но замечу: новое направление разработал незадолго до смерти Смайве-Робертсон, и по-моему, это реакция на твое существование. «Ю.С.Роботс» решила, что больше не стоит изготовлять роботов, которые в состоянии причинить ей беспокойство, поэтому они разделили мозг и тело. У мозга не будет тела, которое он хочет заменить; у тела не будет мозга, чтобы желать хоть что-нибудь.
— Просто поразительно, Эндрю, — продолжил Пол, — то влияние, которое ты оказал на историю роботов. Твои художественные способности побудили Корпорацию сделать роботов более точными и специализированными. Твоя свобода привела к принятию закона о правах роботов, а твоя настойчивость в получении андроидного тела заставила Корпорацию переключиться на выработку новой стратегии.
— Мне кажется, — сказал Эндрю, — что Корпорация закончит тем, что создаст один гигантский мозг, контролирующий несколько миллиардов тел. Все яйца окажутся в одной корзине.
— Думаю, что ты прав, — сказал Пол, — но по- моему, на это потребуется не менее столетия, а я так долго не проживу. Собственно говоря, я вряд ли дотяну до следующего года.
— Лол! — с тревогой воскликнул Эндрю.
Пол пожал плечами.
— Люди смертны, Эндрю. Мы не такие, как ты. Это не так уж важно, но достаточно, чтобы заверить тебя вот в чем. Я последний из рода Чарни. Есть дальние родственники по линии сестры моей бабушки. Но они не в счет. Все мои сбережения я завещаю тебе, чтобы ты хотя бы экономически был свободен.
— В этом нет необходимости, — с трудом произнес Эндрю. Прожив столько лет, он до сих пор не мог примириться со смертью.
— Давай не будем спорить, — сказал Пол. — Над чем ты сейчас работаешь?
— Я разрабатываю систему, позволяющую андроиду, то есть, мне, получать энергию не от атомных батарей, а от сжигания углеводов.
Пол удивленно приподнял брови.
— То есть, за счет кислорода и пищи?
— Да.
— И давно ты трудишься над этой проблемой?
— Довольно долго. Мне удалось придумать подходящую камеру сгорания, в которой расщепление идет за счет катализаторов.
— Но зачем, Эндрю? Ведь атомные батареи несравненно лучше!
— В некоторых отношениях, возможно, — но ведь вы ими не пользуетесь.
15
Времени потребовалось много, но время у Эндрю было.
Со смертью пра-правнука Сэра Эндрю почувствовал себя еще более одиноким и потому с еще большей решительностью двинулся по избранному пути.
Все же он не был совсем одинок. Пусть человек умер, но фирма «Фейнголд и Чарни» продолжала существовать, потому что Корпорации смертны не более, чем роботы. Фирма получила указания и невозмутимо им следовала. Став, согласно завещанию, совладельцем юридической фирмы, Эндрю оказался богачом. А в обмен на вносимую ежегодно солидную сумму «Фейнголд и Чарни» согласилась заниматься правовыми аспектами новой камеры сгорания.
Когда настало время нанести визит в «Ю.С.Роботе», Эндрю пошел один. Когда-то он ходил сюда с Сэром, в другой раз с Полом. В третий раз он пошел один, имея внешность человека.
«Ю.С.Роботе» изменилась. Заводы компании переместились на большие орбитальные станции, повторив судьбу отраслей промышленности. Вместе с ними на орбиту переместилось и множество роботов. Земля стала все больше напоминать парк, ее население стабилизировалось, а из равного людям числа оставшихся на Земле роботов, возможно, не более тридцати процентов имело мозг. :
Научным директором Корпорации оказался на этот раз Элвин Макдескью. Темнокожий, с черными волосами и остроконечной бородкой. Выше пояса на его теле не было никакой одежды, кроме полоски ткани на груди, как того требовала мода. Сам Эндрю облачился в костюм, бывший в моде несколько десятилетий назад.
— Конечно же, я вас знаю, — сказал Макдескью, — и весьма рад видеть. Вы наше самое знаменитое произведение, и жаль, что старый Смайве-Робертсон был настроен против вас. Мы могли бы столько сделать вместе.
— Это не поздно и сейчас, — заметил Эндрю.
— По-моему, уже нет. Время ушло. Роботы жили на Земле более ста лет, но теперь все изменилось. Им придется существовать в космосе. А те, что останутся, не будут обладать независимым мозгом.
— Но есть я. А я остаюсь на Земле.
— Верно. Но, кажется, в вас не очень-то много осталось от робота. С какой просьбой вы пришли на этот раз?
— Я хочу стать еще менее роботом. Поскольку я в основном состою из органики, то желаю иметь органический источник энергии. У меня с собой чертежи.
Макдескью внимательно посмотрел их. Возможно, поначалу он и не собирался этого делать, но потом стал серьезным. В одном месте он произнес:
— Великолепная разработка. Кто это придумал?
— Я, — ответил Эндрю.
Макдескью быстро взглянул на него и произнес:
— Это приведет к полной перестройке вашего тела, к тому же операция будет экспериментальной, потому что подобные никогда раньше не делались. Я вам не советую. Ограничьтесь тем, что вы уже имеете.
Лицо Эндрю осталось бесстрастным, но в голосе появилось раздражение.
— Доктор Макдескью, вы не поняли главного. У вас нет другого выхода, кроме как выполнить мою просьбу. Если подобные устройства могут быть вмонтированы в мое тело, то с тем же успехом они могут быть имплантированы и в тело человека. Уже сейчас человеческую жизнь пытаются продлить путем замены органов на искусственные. А устройств, превосходящих те, что я создал, просто не существует.
Я контролирую патенты через фирму «Фейнголд и Чарни». Мы вполне способны сами заняться этим бизнесом и разработать такие типы протезов, что в конечном итоге человек будет обладать возможностями роботов. В этом случае серьезно пострадает ваша Корпорация.
Если, однако, вы прооперируете меня сейчас и согласитесь делать это в будущем, то получите разрешение на использование патентов и станете контролировать как роботехнологию, так и протезирование людей. Разумеется, разрешение вы не получите до тех пор, пока первая операция не будет успешно проведена и не пройдет достаточно времени для подтверждения того, что она действительно оказалась успешной. — Эндрю почти не чувствовал запретительных импульсов первого закона в ответ на те жесткие условия, в которые он ставил человека. Он научился понимать: то, что похоже на жестокость, со временем может обернуться добротой.