Четыре часа спустя, когда солнце склонилось к верхушкам деревьев, из леса выехала одинокая машина. Гарри подложил ей один камень и, прихватив второй, вбежал в пирамиду.
Вскоре он добрался до решетки вентиляционной системы, снял ее и пролез в трубу.
Оказавшись внутри, он прополз по лабиринту пересекающихся труб и оказался, наконец, возле решетки над комнатой с нишей.
Когда он заглянул через решетку, внутри царил полумрак. Он слышал шумное дыхание и ощущал мускусный запах Другого, спящего на кровати. Гарри пролежал несколько долгих минут, прислушиваясь и принюхиваясь. Затем приподнял камень и ударил им по решетке.
Секунду в темноте было слышно лишь звонкое эхо. Затем в комнате вспыхнул яркий свет, и Гарри, прищурив полу ослепшие глаза, разглядел наконец приподнявшуюся на кровати фигуру Другого. Большие круглые желтые глаза на моржеподобном лице с толстой верхней губой, прикрывающей два клыка, уставились сквозь решетку на Гарри.
Губа приподнялась, и Другой издал клокочущий рык. Его округлое тело сползло с кровати и вперевалку зашлепало по полу.
Оказавшись под решеткой, он вытянул руку с короткими когтями, коснулся решетки, и та упала к его ногам. Оставшись без защиты в темной трубе, Гарри попятился назад, но Другой выпрямился на все шесть с половиной футов своего роста и, сунув в отверстие руку, схватил Гарри за плечо и резко дернул. Не в силах удержаться, Гарри вывалился из трубы.
Обычный человек наверняка сломал бы руки, если не шею. Гарри же смог по-звериному ухватиться на лету за Другого, увлекая его за собой, и тем самым ослабил удар от падения. Очутившись на полу, он отпустил Другого и отскочил к стене.
Другой медленно поднялся, его круглые желтые глаза уставились на камень, который Гарри не выпустил даже после падения. Он протянул руку, и Гарри безропотно отдал камень, словно ребенок, уличенный в шалости. Другой осмотрел камень, из его груди вырвался еще один, более низкий по тону и, казалось, насмешливый рык. Затем он аккуратно положил камень в сторону на низкий «столик» и снова повернулся к Гарри.
Под взглядом чужака Гарри съежился. Когда короткие пальцы Другого ощупали все еще болтающиеся на плечах Гарри лохмотья рубашки, он втянул голову в плечи.
Другой что-то вопросительно прорычал. Гарри молчал. Другой двинулся в нишу и запустил пальцы в углубления. Цвет мигающих огоньков изменился. Чужак зарычал, и секундой позже Гарри с ужасом услышал собственный голос.
— Ты тот… кого я сделал… зверем…
Гарри вжался в стену.
— Теперь ты… даже не способен… говорить… разве не так…
Гарри вздрогнул, встретившись со взглядом холодных желтых глаз.
— Я думал… ты уже… мертв… — произнес бестелесый голос Гарри. — Поразительно… выжил совершенно… без снаряжения… Придется сохранить тебя… — топазово-желтые глаза рассматривали скорчившегося Гарри, — как экспонат…
Чужак снова повернулся к углублениям в стене. Гарри уставился на широкую мясистую спину.
Выражение страха на его лице внезапно сменилось яростным оскалом. Он бесшумно выпрямился, схватил камень, так легко отобранный у него Другим, и прыгнул прямо на широкую спину.
И когда он повис на ней, обхватив одной рукой толстую шею, а другой нанося камнем удары по безволосому черепу, его беззвучное рычание вылилось в рев удовлетворенной ненависти.
Другой тоже клокочуще взревел, неуклюже поворачиваясь и пытаясь дотянуться короткими руками до Гарри и оторвать его от себя. Его клыки полоснули по обхватившей шею руке, брызнула кровь, но Гарри не ослабил хватку, словно и не почувствовал боли. Продолжая вопить, Гарри лупил Другого камнем по черепу. Яростно дернувшись, чужак оторвал от себя Гарри, и они вместе рухнули на пол.
Чужак поднялся первым и на мгновение навис над Гарри, который тянулся за выпавшим камнем. Но Другой совершил ошибку: вместо того чтобы навалиться на Гарри всей своей тяжестью, он заспешил к нише, к своим приборам.
Схватив камень, более подвижный Гарри сумел перекрыть ему дорогу. Чужак увернулся от удара. Рыча, он устремился к другой стене, где тоже была панель с рядами углублений. На полголовы выше Гарри и вдвое тяжелее его, он отказался от личной схватки, полагаясь на защиту своих приборов и машин. Гарри дважды преграждал ему путь, пытаясь нанести удар камнем, и дважды чужак уворачивался. Наконец, уповая на свою массу и решимость, Другой развернулся и тараном рванулся мимо Гарри в нишу, расставив толстые руки, чтобы ухватиться за ее стены. Гарри кинулся ему вслед, прыгнул и упал на широкую толстую спину.
Другой не смог удержаться под добавочным весом и рухнул на пол. Торжествующе вопя, Гарри замахнулся камнем и нанес сокрушительный удар по лысой голове… и еще раз… и еще…
6
Когда Гарри пришел в себя, то обнаружил, что скорчился на полу ярко освещенной комнаты почти у самой ниши. В ней лежало грузное тело Другом), наружу высовывались только короткие ноги…
Гарри мучительно хотел пить.
Он посмотрел вверх на темное отверстие вентиляционной трубы, но не было сил подпрыгнуть, ухватиться за край и пролезть в нее. Он поднялся и, пошатываясь, вышел из комнаты и побрел по коридорам, Настороженно заглядывая в помещения.
Где бы он ни оказался, везде сразу же вспыхивал яркий свет. Он принюхался, и ему почудилось, что сквозь витавший в воздухе мускусный запах он различает свежий аромат воды. Запах постепенно становился все сильнее и наконец вывел его в комнату, где из стены в чашу лился поток чистой воды. Он вволю напился и отдохнул.
Здесь же он обнаружил зеркало.
Гарри застыл, потрясенно разглядывая свое отражение, словно Адам до грехопадения.
И тут он вспомнил себя. Водопадом обрушились на раненое сознание мысли и образы. Первые слова прозвучали неуверенно и хрипло, как лязг не работавшей несколько лет машины.
— Боже мой! — прохрипел он. — Неужели это я?
И он начал смеяться. Сиплые кашляющие звуки эхом разнеслись по чужим молчаливым помещениям. Но все же это был смех — то, что отличает человека от животного.
Прошло шесть месяцев, пока он научился управлять пирамидой. Не будь в чужую машину встроены хитроумные устройства безопасности, он наверняка не дожил бы до конца самообразования.
Но в конце концов он овладел управлением и поднял пирамиду на орбиту, где собрал остатки Джона Поля Джонса и вернулся на Землю.
Перед посадкой он послал сообщение. Мы ждали его. И те же руки, что хлопали его по спине перед отлетом, теперь поднялись снова, когда он шагнул им навстречу.
Но стоит ли удивляться, что ни одна из этих рук так и не опустилась, когда в толпу шагнула его изможденная фигура, с отросшими до плеч волосами и горящим взглядом? Никто в здравом уме не станет хлопать по спине спущенного с цепи волка.
Конечно же, он был тем самым человеком, которого они послали. Несомненно. Но в то же самое время он был человеком, вернувшимся с планеты под номером 1242, после дуэли с представителем расы в сто раз более развитой, чем его собственная.
И с него слетел весь лак цивилизованности, оставив лишь суть — то, чем человек обладал еще до первого колеса или каменного ножа.
Вы спросите, что это? Спуститесь в долину теней и потребуйте ответа у мертвого инопланетянина с разбитой головой, того самого, что расправился с новейшими достижениями земной науки с той же легкостью, с какой человек прихлопывает надоедливого комара.
Или же, если этот некогда могучий властелин космической пирамиды откажется говорить, спросите тех, кто тоже остался в долине теней: зубра, большого пещерного медведя и лохматого мамонта.
— Они тоже смогут подтвердить эффективность безоружного человека.
Перешел с английского Александр BOЛHOB
В учебнике по авиационной медицине американского автора Армстронга описан случай времен второй мировой войны: самолет сбит, дверцы кабины заклинило, вместе с машиной падает стрелок-радист. Но в корпусе пробоина от снаряда, и он сумел разорвать руками дюраль, спрыгнуть с парашютом и спастись. Где предел выносливости человека? Упоенные достижениями цивилизации, мы, подобно герою Диксона, часто самонадеянно полагаемся лишь на них. Но в каждого из нас «встроен» механизм, древний как сама человеческая природа — он напоминает о себе в критических условиях. Реакцию человека на подобные условия медицина объединяет под общим названием «стресс».