Бет потерла пожелтевший рубец на руке и вызвала мать.
— Шутки шутками, мама, но это уже чересчур.
— Должно быть, я проглядела эту мутацию, — взволнованно отозвалась мать: — Наверное, их споры проникли внутрь во время случки Левиафана.
— Так Левиафанов
— Им только этого и надо. Они все время вынюхивают, нет ли поблизости другого. Вспомни, ведь мозг Левиафана создан на основе мозга животного. Мы изменяем их, делаем умнее, но сохраняем базовые мотивации. Потому что их проще растить, чем изготовлять.
Бет заметила, что из-под ребер Рикки сочится кровь.
— Послушай, Рикки ранен!
— Рикки создан так, что сам залечивает свои раны.
— Пусть наши животные умнее, — сказала Бет, — они все равно страдают от боли.
Рикки прижал уши, не соглашаясь:
— Боль — это долг.
— Но Рикки…
— Любовь — это долг, — сказал Рикки.
— Я совсем запустила полную инвентаризацию корабля, — сказала мать.
— Извините. Сейчас…
К удивлению Бет, перед ней появилась мать. На этот раз она воспользовалась стаей крысоптиц. Птицы поднялись из зарослей красно-коричневыми облачками, которые собирались воедино, образовав колеблющийся в воздухе гобелен. Хлопая крыльями и крича, стая сформировала грубое подобие человеческой фигуры, лицо которой, составленное из парящих птиц, постепенно стало знакомым. Нежные, немного неправильной формы губы, царственная голова, уничтоженная в результате несчастного случая. Остались лишь разум матери и ее органы чувств, потерявшие остроту ощущений, но способные управлять Левиафаном.
— Так много деталей! — прошептал в мозгу Бет голос матери. — Я просто не успеваю. Боюсь, я слишком увлеклась сбором комет. Левиафан доволен нашим успехом.
Бет посмотрела вперед и увидела, что они догоняют ядро кометы. На таком расстоянии от Солнца она казалась всего лишь грязно-белой ледяной глыбой. Бет порадовалась за мать, у которой каждая нервная цепочка восстановленного мозга была загружена заботами о Левиафане. Воссоздав себя в виде реплики из птиц, она сделала трогательный жест. Но едва Левиафан начал счищать с астероида первые слои, Бет удивленно раскрыла глаза.
— Мама, посмотри на это темное вещество. — Бет показала рукой направление, хотя знала, что мать сможет увидеть все гораздо лучше, подключив зрение прямо к глазам Бет. — Вид ишь? Стоит лишь соскоблить верхние несколько метров, и останется только голая скала.
— Жаль… — разочарованно отозвался шелковистый голос в голове девочки. Бет нахмурилась. Вся система жизнеобеспечения зависела от доходов, которые мать получала, продавая лед внутренним планетам. Левиафан должен был окупать себя.