Роберт Блох
Испытание
Жил да был некий здравомыслящий ученый вместе со своей некрасивой дочкой.
Звали ученого Ангус Уэлк, и на кафедре антропологии одного крупного университета в Восточных Штатах он считался самым главным брахицефалом. А посему, естественно, являлся истовым приверженцем точных наук и терпеть не мог всяческих абстракций. И, конечно, особое отвращение он питал к парапсихологии.
— Такой нелепости, как телепатия, просто- напросто не существует, — частенько говаривал он. — Этот досужий вымысел является лишь плодом больного воображения.
Однако доктор Уэлк вовсе не собирался оставлять подобные вещи без внимания. У него вошло в привычку давать настоящий бой любому исследователю экстрасенсорики и прочих психофеноменов. Он прерывал докладчиков на лекциях, писал полные негодования письма в разнообразные психиатрические журналы и даже опубликовал толстенную монографию под названием «Шарлатаны». А во время летних отпусков, когда его коллеги, взяв с собой фотоаппараты, разбредались по всем штатам Новой Англии и с удовольствием щелкали затворами налево и направо, доктор Уэлк носился по той же территории и с удовольствием «щелкал» спиритомедиумов. А посему, возможно, доктор Уэлк был не таким уж и здравомыслящим.
И, может быть, его дочка, Нора, отнюдь не была такой уж некрасивой.
По правде говоря, все в ней было чуть-чуть великовато: нос излишне длинноват, рот немного широковат, а скулы столь решительно вышли вперед, что сделали бы честь любому министерству, если бы заняли там достойное место. Но, к счастью, это далеко не все, ибо в эпоху преклонения перед бюстами Монро, Лорен, Лолобриджиды и Экберг соответствующие аксессуары Норы могли бы считаться воистину выдающимися. А потому всякий, пожелавший обойти весь мир в поисках хотя бы бледного подобия Норы, потерпел бы сокрушительное поражение в любом из полушарий.
Однако необходимость в проведении такой глобальной миссии отсутствовала, ибо сама Нора была совершенно свободной. Заканчивая колледж, она работала секретаршей у своего отца, исполняя вдобавок и функции домохозяйки. Вдовец доктор Уэлк, втайне считая это своей заслуженной удачей, внушал дочери:
— Когда появится достойный человек, я дам знать. Будь уверена: я опознаю его по конфигурации черепа, а потом мы проведем контрольный опыт. Ведь, дорогая, что может быть лучше истинного евгенического соответствия?
Нора соглашалась: да, конечно, это просто великолепно, однако со временем она начала испытывать некоторые сомнения, ибо никто не назначал ей свиданий, а всякий раз, стоило ей при отце робко упомянуть имя какого-нибудь молодого человека, тот мгновенно изобличал названного индивидуума как долихоцефального идиота.
Сколько еще времени они могли вести такое совместное здравомыслящее существование, неизвестно, но тут наконец в их жизни возникла проблема, именуемая Фрэнк Таллент.
Честно говоря, Фрэнк Таллент не блистал внешностью: невысокий, волосы неопределенно-песочного цвета, близорук, да и вес фунтов этак сто десять с лишком.
Но случилось ему как-то вечером сесть на лекции рядом с Норой Уэлк, и брешь оказалась пробитой.
Во время лекции он, не отрываясь, разглядывал ее профиль, а иногда набирался смелости и даже заглядывал ей в лицо. Но вот лекция закончилась, и молодой человек заметил, что девушка испытывает некоторые затруднения, пытаясь отыскать свою сумочку. Когда же она в отчаянии принялась ощупывать себя, Фрэнк легонько дотронулся до ее руки.
— Прошу прощения, мисс, — сказал он, — но сумочка под вашим сиденьем.
Нора, моргнув, обернулась к молодому человеку.
— Там я уже смотрела, — сообщила она.
Фрэнк Таллент покраснел.
— Я не имел в виду скамейку, — промямлил он. — И если вы привстанете…
Не сомневайтесь, сумочка оказалась именно там.
Теперь настал черед Норы залиться румянцем.
— Благодарю вас, — пробормотала она. — Представить себе не могу, как она там оказалась. Наверное, я так увлеклась лекцией, что даже не заметила, как сумочка выскользнула. — И улыбнулась Фрэнку. — Какая интересная лекция, не правда ли?
— Да это просто ерундовая чепуха, — более запальчиво, чем стилистически грамотно, заметил Фрэнк.
Глаза Норы вспыхнули.
— И чем же она вам так не понравилась, позвольте спросить?
— Этот старый кретин не имеет ни малейшего
понятия о том, что критикует, — ответил Фрэнк. — Если, мол, нельзя взвесить, сосчитать или засунуть под микроскоп, то, значит, никакого ясновидения не существует.
— А вы придерживаетесь иного мнения?
— Конечно, — Фрэнк сквозь очки уставился на девушку. — Я прошел спецкурс на кафедре психологии у профессора Сена. Он, пожалуй, самый авторитетный специалист в области парапсихологии.
Нора засопела.
— Профессор Сена — псих, — заявила она. — А «старый кретин», как вы изволили выразиться, мой отец.
Она попыталась пройти мимо Фрэнка, однако молодой человек придержал девушку за локоть.
— Прежде чем вы уйдете, загляните-ка в свою сумочку, — сказал он. — Из флакончика с духами выпала пробка, и все, что там было, промокло.
Нора остановилась и порылась в сумочке.
— Вы правы! — воскликнула она. — А как вы догадались?
— Я — экстрасенс, — честно признался Фрэнк. — Профессор Сена проводил со мной эксперименты. Я способен видеть то, что не видят другие.
Нора с сомнением посмотрела на него:
— Просто вы почувствовали запах духов и сделали выводы. Отец говорит, что профессор Сена именно таким способом мистифицирует публику. Папа мне все объяснил, но для вас это, конечно, не представляет ни малейшего интереса.
— Напротив, мне очень интересно, — запротестовал Фрэнк. — Может, вы будете так любезны и расскажете мне о теориях вашего отца? За чашечкой кофе, например?
Нора на секунду заколебалась.
— Конечно, с гамбургером, — нажал Фрэнк. — Ведь вы еще не ужинали.
— Как вы догадались?
— Парапсихология, — слегка улыбнувшись, Фрэнк встал.
Нора продолжала сомневаться.
— За отца не волнуйтесь, — сообщил Фрэнк. — Он за кулисами беседует с репортерами: объясняет им, какой дурак профессор Сена, а истинный исследователь — это он сам.
— Еще одна демонстрация вашего ясновидения?
— поинтересовалась Нора.
— Нет, только предположение, — признался Фрэнк. — Но ведь я прав, не правда ли?
— Возможно. Но вот только вы не правы насчет моего отца и его теорий. Позвольте вам объяснить…
И девушка все объяснила молодому человеку за гамбургером, чашечкой кофе и двумя сигаретами.
Наконец Фрэнк Таллент вздохнул.
— Прошу прощения, — сказал он, — но все эти аргументы я уже слышал. Парящий стол и левитация
— не телекинез, а обычная фальсификация. Предвидение — просто совпадение. И так далее. Но вот в чем беда: я способен на подобные вещи, и у профессора Сена совершал их ежедневно. Профессор говорит, что я самый замечательный реципиент, которого он видел после Леди Говорящей Лошади.
— Он тебя гипнотизировал? — спросила Нора, когда они, выйдя из ресторана, брели по темным улицам.
— Нет, конечно. Это происходит самым естественным образом. Я и сам не подозревал, что наделен парапсихологическими способностями, пока не поступил в университет и не попал в его группу. Однажды, демонстрируя телекинез с парой игральных костей, профессор пригласил добровольцев. Я вызвался — и тридцать раз подряд выбросил одинаковую комбинацию! После этого профессор заинтересовался.