Из дома высыпали люди, мужчины и женщины, и сбились в кучку на самом краю залитой светом лужайки. Одна из служанок вытирала о фартук руки. Влекомый любопытством профессор рискнул придвинуться поближе. Из-за спин слуг он увидел, что на ярко освещенном факелами крыльце стоит какой-то человек. На глазах у профессора этот человек вскочил на серого в яблоках коня и присоединился к поджидавшим его четверым всадникам. Под прощальные возгласы маленький отряд взял с места в галоп.
Слуги разошлись. Профессор, стараясь ступать как можно тише, двинулся в обход лужайки. Его внимание привлекли солнечные часы.
— Сэр?
Он настороженно взглянул на обратившихся к нему ребятишек. Их было двое: мальчик в плаще, из-под которого торчала рубашка, и девочка лет двенадцати. Наверное, брат с сестрой. Девочка что-то вежливо спросила. Профессор едва понял ее речь.
— Вы капеллан Гленстера?
— Нет, — ответил профессор решительно. бродячий ученый.
Маленький мальчик засмеялся, видно, потешаясь над произношением Лэтэма. Сестра дернула его за локоть. Пытаясь загладить промашку, по- прежнему на каком-то диком английском мальчуган сообщил:
— Мой отец стоит за Граммла.
Профессор положил ладонь на холодный металл солнечных часов.
— За Граммла? — переспросил он. — Что ж, я… э… желаю ему удачи.
Кажется, угадал. Дети радостно заулыбались.
— Сэр, — спросила вдруг девочка, — а далеко до Солнца и до Луны?
Все трое запрокинули головы, чтобы взглянуть в небо. Профессор с тоской смотрел на только что народившуюся луну. Подумать только, даже положение звезд зарисовать нечем!
— Ну, — проговорил он, — Луна…
И замолчал. При виде устремленных на него невинных детских глазенок ему открылась та сторона познания, о которой он прежде и не помышлял. Остановившие его соображения были едва ли научными — скорее уж этическими или психологическими. Он не мог, он просто-напросто не мог обрушить на детишек цифры, что готовы были сорваться у него с языка мгновением раньше.
— Луна гораздо ближе к нам, чем Солнце, — сказал он, стараясь выиграть время. — Вы знаете, какую форму имеет Земля?
— Она круглая, — сказал мальчик. — Orbis mundi.[10]
— Хвастун! — бросила девочка.
— До Луны много тысяч миль, — сказал профессор Лэтэм. — А кое-кто… кое-кто утверждает, что до Солнца много миллионов миль.
Он так и не узнал, поняли его дети или нет. В дверях дома появилась женщина и позвала ребятишек. Те побежали к ней. Глядя им вслед, профессор ощутил легкое головокружение. Земля поплыла у него под ногами.
9
Верити лежала в постели, сонно размышляя о том, каким гладким, розовато-коричневым был ствол Говорящего Дуба до того, как дерево научилось менять свой облик. На дворе послышались шаги; приятную дремоту нарушили возбужденные голоса. Верити подбежала к окну. Яркий луч фонаря одно за другим вырывал из темноты деревья на шпалерах у стены гербария. Должно быть, Чарлз Кэртойс с Адамсоном. Девушка подергала дверь и ничуть не удивилась, обнаружив, что та не открывается. Где Эд Грей? Зачем он запер дверь, зачем связался с СБ? Внезапно девушку охватила паника. Собрав разбросанные по комнате вещи и снаряжение, Верити распахнула окно и выбралась наружу. Сад был погружен во мрак; стало быть, единственная трудность заключается в том, чтобы проскользнуть незамеченной мимо фасада дома. Перебегая от дерева к дереву, Верити гладила их стволы, не в силах совладать с одолевавшим ее беспокойством. Достигнув восточного крыла здания, она вгляделась в темноту, нашла нужный балкон…
Ты здесь? Ты сможешь уберечься? Объявлена тревога…
Дерево пропало.
Верити смотрела на балкон, чувствуя себя беспомощной дурочкой. Приступ паники миновал. У нее было такое ощущение, как будто она доказала ложность некоторой гипотезы, которую все остальные считали истинной. Ей было не по себе, она остро осознавала нелепость своего положения: одна в саду в столь поздний час.
Хрустнула ветка, издалека донесся чей-то стон… Затрепетали кусты; с громким шумом через них ломилось нечто массивное.
Верити не могла пошевельнуться. Она словно вросла в землю, словно превратилась из человека в дерево.
— Кто там?
Она удивилась, услышав собственный голос.
— Холодно! — громко пожаловался ей на ухо Эд Грей. — Холодно. Это ты? Подошвы ног так чувствительны, и ступать так болезненно. Помоги мне.
Верити не могла пошевелиться; некая сила пригвоздила ее к месту.
— Эд?.. Где твоя одежда?
— Нелегко контролировать голос, — раздался ответный шепот. — Это ты? От тебя исходит тепло.
Она ощупала его плечи и сильную шею, провела рукой по лицу и по волосам. Волосы были мягче прежнего и сильно напоминали беличий мех. Верити поняла, что ее предположение подтвердилось.
— Закрой глаза, — приказала она. — Ты в безопасности. Я помогу тебе.
Она осветила карманным фонариком его лицо — лицо Эда Грея — и тело.
— Я вижу тебя, — его веки слегка подрагивали. — Зрачки сокращаются.
— У тебя здорово получилось, — тихо проговорила Верити. — Где Эд?
— В двух метрах от нас, за колючим кустом. Лежит без сознания.
— С ним ничего не случилось?
— Его организм функционирует нормально.
— Оставайся тут…
— Подожди!
Его глаза мерцали в темноте. Она вспомнила белку: как та научилась менять свой облик, как потемнели сначала кончики ушей…
— Стоя рядом с тобой, я ощущаю тепло и радость. Их порождает участок мозга, который я достраиваю…
— Гипофиз, — сказала Верити.
— Я начинаю гораздо лучше разбираться в поэзии.
Девушка мягко, но решительно высвободилась и отправилась на поиски Эда Грея. Юноша, свернувшись клубочком, лежал за кустом розмарина. Волосы на голове слиплись от крови. Верити увидела пистолет, миникордер, подслушивающее устройство. Она направила луч фонаря на его красивое, по-детски румяное лицо. Значит, Эд Грей тоже из полиции. Как она раньше не поняла этого! Верити сняла с него ботинки, носки и комбинезон.
10
Ей казалось, что она еле двигается. Оказывается, не так-то просто одевать человека. Или не человека.
— Нам надо торопиться. Теперь другую ногу. Полицейские… и их робот… они разыскивают тебя.
— Успокойся, — он погладил ее по голове.
— Ну пожалуйста, поспеши, — сказала Верити. — У нас мало времени.
— Почему? У нас его вполне достаточно. А у наших друзей даже в избытке.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Представь себе круг… Будь добра, выведи меня на дорожку.
Она повела его через сад.
— Куда мы направимся? — спросил он. — И на чем?
— Возьмем «Электру» Брюстера, — ответила Верити. — Я умею водить машину. Мы обратимся в ближайшее отделение «Зеленой Лиги», а оттуда я свяжусь со штаб-квартирой. Только бы Адамсон не помешал…
— Адамсон в лаборатории вместе с Брюстером, — сказал он. — Пока про них можно забыть. Они носа наружу не высунут.
— А мой отец и Чарлз Кэртойс… как ты обошелся с ними?
— Не волнуйся и доверься мне. Я все объясню.
Они вышли на лужайку, где стояли старые солнечные часы. Облачный покров на небе разошелся, и сквозь него проглядывали звезды. Двойник — все его движения были исполнены беличьего изящества — взял руки Верити в свои ладони.
— Риска не избежать, — проговорил он. — Тем не менее мы не можем отступиться.
Верити молча поглядела на него и погладила по лицу. Он вполголоса продекламировал: