— Двое землян были подвергнуты сильной биологической мутации, сделавшей их подобием роботов, так что возможность воспроизводства ими потомства полностью исключается, бойш.
Проигнорировав слова помощника, бойш сказал:
— Я получил перевод мысленной речи — вашего землянина. Есть что-то угрожающее в том значении, которое мужская особь вкладывает в слово «хочу». Я обеспокоен.
— Вы можете сохранять полное спокойствие: опасности размножения нет никакой.
Имя, которое я раньше придумал для Дайаны, теперь бы ей совсем не подошло, потому что ее груди увеличились и стали твердыми, так же как и ее живот. Я думаю, что она больна.
Теперь я не думаю, что Дайана больна. Я думаю, она собирается подарить нам ребенка.
— Помощник! Вы клялись, что опасность воспроизводства исключена.
— Спокойствие, бойш!
— Но его мысли!..
— Нет причин для волнения, бойш.
Сегодня в воде много крови. У Дайаны появился ребенок, тут же приплыли акулы. Я никогда еще не видел их в таком количестве и таких огромных. Некоторые шныряли совсем рядом с Дайаной.
Мы любим дельфинов, и потому они нам помогли. Они прогнали акул прочь.
— Существа! Существа, клянусь Искривленным Космосом! Они размножаются!
— Ваше бойшесгво, — воскликнул помощник, защищаясь. — Физически это невозможно. Но они — мутанты, и не исключено, что используют для этого силу мысли. Но они не смогут добиться многого. Мы изучили их инстинкты и эмоции и пришли к выводу, что они не захотят покинуть «аквариум», их «дом», пока кто-то не натолкнет их на эту мысль. Но этот «кто-то» не существует.
Сегодня я девять раз посылал проклятия Лицам и в конце концов захотел, чтобы они исчезли. «Смотровые отверстия» потемнели. Но все это мне не до конца понятно.
В эти дни Голос разразился потоком бессмысленных речей. Это досаждало мне, ведь теперь я должен опекать Дайану и заботиться о ребенке. Поэтому я захотел, чтобы Голос умолк. И он умолк.
— Будь они прокляты, эти существа! Сфероид вышел из строя, помощник! Ты понимаешь, чем это грозит? — последние слова бойш прокричал на истерической ноте, а затем, и вовсе утратив самоконтроль, выстрелил в упор прямо в шею нерадивого подчиненного.
Сегодня вновь приплыли акулы: у Дайаны появился еще один ребенок. Снова была кровь, и Дайана страдала сильнее, чем в прошлый раз. Когда она испытывает боль, ее лицо становится не таким красивым, как в то время, когда она спит. Я захотел, чтобы она заснула. Теперь ее лицо, с безмятежной улыбкой на губах, снова красиво.
— Четырнадцать тысяч энерджи прекратили существование, сфероид испорчен, а эта парочка преспокойно размножается! О Искривленный Космос! Как далеко они зайдут?!
Прошли сотни дней. Лица снова появились, но я настаивал на своем желании, чтобы они исчезли. Дайана родила восемнадцать детей. Самые старшие играют с дельфинами. Дайана и я посвятили себя воспитанию детей. Мы показываем им предметы и передаем наши мысли.
Сегодня я обнаружил, что никто из детей не слышит Голосов. Я мог бы пожелать им слышать Голоса, но мысли детей показывают, что это неправильно — слышать Голос.
Старший мальчик считает, что мы должны покинуть «аквариум», потому что за его стенками — гораздо больший резервуар и в нем гораздо интереснее жить. Удивительно, но этот славный мальчик знает о неведомой жизни такое, о чем не догадываемся мы.
Он почти такой же высокий, как я. Старшая девочка красива, как Дайана, у нее белое и нежное тело. Я захотел только, чтобы ее темные волосы стали светлее, и теперь они золотятся, когда над «аквариумом» стоит «солнце». Мальчик очень любит ее, я видел их вместе, когда они касались друг друга.
Сегодня я ему объясню, что если он чего-нибудь очень захочет, то получит это. Поэтому он должен захотеть ребенка.
Если я когда-нибудь захочу, чтобы Голос вернулся, он будет изумлен, узнав, что у Дайаны уже двадцать четыре ребенка; что трое старших мальчиков уже дважды соединились с девочками, и что у них уже четверо детей. Голос будет так же очень удивлен, когда узнает, что Лиц вокруг «аквариума» больше не существует. В последнее время они стали очень агрессивными — так сказал старший мальчик, — и мы все захотели, чтобы они исчезли и больше не угрожали нам.
Сегодня мы покидаем «аквариум». Мы решили захотеть его покинуть. Ведь он перенаселен. А по словам старшего мальчика, снаружи большого «аквариумам, который мы потом тоже покинем, хватит пространства для всех детей, что родятся у Дайаны. Ведь она будет жить вечно.
«Вечно, — сказала она. — Это будет славно — жить вечно».
Я думаю, что я захочу…
Перевел с английского Владимир ВОЛИН
Игорь Кветной,
доктор медицинских наук
РАЗУМНЫМИ МЫ ОСТАНЕМСЯ. НО БУДЕМ ЛИ ЛЮДЬМИ?
Интересно все-таки, на какое ответное чувство рассчитывал автор, предлагая читателям свой рассказ?
Гордость за человеческую расу, ставшую поистине всемогущей?
Но ведь герои рассказа уже, собственно, не люди, а нечто большее (или меньшее?).
Наш журнал не раз публиковал материалы, посвященные популярному в фантастике вопросу: способен ли Ноmo sapiens приобрести новые возможности и не утерять при атом свои видовые признаки. Сегодня разговор на эту тему продолжает ученый И.Кветной.
Со школьной скамьи нас приучали к мысли, что «Человек — венец творения». Из этого тезиса проистекал совершенно невероятный для любого грамотного биолога вывод: человек и есть конец эволюции животного мира.
Специалисты и просто люди давно задумывались над тем, возможно ли изменить облик и существо человека, размышляли, сделает ли это сама природа или сумасшедшие ученые в специальных лабораториях
Традиционно революционная роль отводилась сильным мутагенным факторам, способным коренным образом изменить генотип, а, значит, и фенотип человека. превратить его в какое-то сказочное существо с невероятными физическими и психическими возможностями. Мы же возьмем на себя смелость поговорить сегодня о факторах нетрадиционных.
Знаменитый писатель Свифт не мог предполагать, что в своей книге «Путешествия Гулливера» предвосхитит эксперименты, которые даже сейчас, в конце XX века, кажутся фантастическими Вспомним эпизод посещения Гулливером Академии в Лагадо, где хозяева продемонстрировали гостю новый «метод» введения информации в человеческий мозг. Школьникам скармливали специально подготовленные тетради с конспектами. Правда, опыт не всегда удавался, потому что ученики умудрялись выплевывать «знания».
Создание «пилюль памяти» превратилось из веселой выдумки в реальность сегодняшнего дня. Найдены высокоактивные химические вещества — пептиды, которые, как оказалось, могут творить чудеса: облегчать запоминание, стимулировать обучение и даже «переносить» конкретные навыки. Другими словами — моделировать новые качества в физиологическом и социальном поведении людей, что в будущем способно привести к изменению даже видовых характеристик человека.
История открытия пептидов увлекательна. В начале 60-х годов многие иностранные журналы сообщили о «сенсации века» — канадский нейрофизиолог М.Макконнел установил факт переноса поведенческих навыков от обученных животных к их необученным сородичам с помощью экстрактов мозговой ткани. Объектом исследования явились ресничные черви — планарии. Именно на них он со своими сотрудниками решил проверить гипотезы, высказанные одновременно, но независимо друг от друга, в 1948-50 годах французом А.Монне, австрийцем Г. фон Фоэсетром, американцами А.Катцем и В.Хальстедом. Их суть: следы прошлого опыта животного кодируются в его макромолекулах. Почему на планариях? Эти черви успешно поддаются выработке условных рефлексов, быстро регенерируют при перерезке, клетки их пищеварительного тракте (способные к включению нерасщепленных гипотетических информационных молекул) тесно связаны с нейронами.
Черви, плавающие в маленьких бассейнах, подвергались воздействию периодических вспышек света с последующими ударами тока. Под действием тока черви сокращались. Вскоре выработался условный рефлекс — планарии начинали сокращаться без ударов тока только в ответ на вспышки света. Учеба закончилась. «Грамотных» планарий разрезали пополам, и оказалось, что после регенерации обеих половин животных их обучение описанному условному рефлексу происходило в три раза быстрее, чем обучение новичков. Еще более удивительны результаты экспериментов, в которых «ученых» червей измельчали и скармливали необученным. «Полакомившись», планарии-каннибалы приобретали условный рефлекс съеденных ими сородичей. Специалисты разных стран, ошеломленные сообщением Макконнела, во многих лабораториях повторили опыты канадского физиолога. Да, действительно, в процессе обучения в нервных клетках накапливается какое-то вещество, которое «запоминает» навык и способно переносить его другому животному.