С угрожающим видом приблизились десантники. Пальцы Милико крепче сжали запястье Эмилио. Не дожидаясь, когда его схватят и потащат, он повел жену к пандусу, навстречу режущим глаза лучам прожекторов. На верхней площадке их дожидался Порей. Супруги остановились перед ним.
— Мы отвечаем за эту базу, — сказал Эмилио. — Я не желаю, чтобы ее превратили в концлагерь. Я выполню заявки вашего командования, но лишь постепенно и в разумных пределах.
— Вы нам угрожаете, господин Константин?
— Нет, я заявляю. Сэр, скажите конкретно, что вам от нас нужно. Я знаю эту планету. Одно дело — включиться в уже работающую систему, и совсем другое — перестроить ее на собственный лад. Для этого требуется время. Кроме того, иногда перестройка оборачивается разрушением.
Глаза Порея на покрытом шрамами лице ясно давали понять: этот человек не терпит отказов. Он был опасен, и не только по долгу службы.
— Мои офицеры проводят вас, — бросил Порей сквозь зубы, — и заберут документацию.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Полицейские стояли у двери и о чем-то тихо беседовали с надзирателем. Глянув на них исподлобья, Джош опустил голову еще ниже. Его пальцы ни на миг не отрывались от работы.
Соседка недоуменно посмотрела на вошедших и больно ткнула Джоша локтем в бок.
— Эй, — шепнула она, — гляди, полиция.
Их было пятеро. Джош не отвечал девушке, и она толкала его снова и снова, все сильнее.
Наверху вспыхнул экран кома, и Джош поднял глаза. Очередное объявление, на сей раз — о восстановлении свободы передвижения (правда, ограниченной) в зеленой секции. Джош вернулся к работе.
— Смотрят на нас, — шепнула девушка.
Верно, полицейские смотрели и показывали в их сторону. Взгляд Джоша метнулся вверх, вниз и снова вверх — на входящих десантников Компании. На мациановцев.
— Гляди, — повторила соседка.
Джош трудился. Ком бархатным голосом сулил скорое возвращение порядка. Джош давно перестал в это верить.
В проходе грохотали тяжелые сапоги. Джош надеялся — страстно, изо всех сил. «Дэймон! — отчаянно звал он про себя. — Дэймон!»
Чужая рука коснулась его плеча, и он резко вскинул голову. Перед глазами расплывалось лицо надзирателя, дальше застыли станционные полицейские и солдат в доспехах с эмблемой Флота Мациана.
— Господин Толли, — обратился к Джошу один из полицейских, — будьте любезны, пройдите с нами.
У Джоша мелькнула мысль, что металлическую деталь в его руке могут принять за оружие. Он осторожно отложил ее в сторону, вытер ладонь о комбинезон и встал.
— Куда ты? — спросила девушка. Ее некрасивое лицо погрустнело. Джош так и не узнал ее имени. — Куда?
Джош не ответил. Полицейский взял его за руку и повел по проходу между верстаками, затем вдоль стены к двери. Все рабочие смотрели на них.
— Тихо! — воскликнул надзиратель, и многоголосый шепот умолк. Десантники и полицейские вывели Джоша в коридор. Дверь затворилась. Мациановский офицер, на котором из доспехов был один лишь панцирь, заставил Джоша встать лицом к стене и обыскал.
Когда Джошу разрешили повернуться, он прислонился спиной к стене и увидел в руках офицера свои документы, а на панцире — эмблему «Атлантики». Нахлынул тошнотворный страх. Документы! Говорящие о том, через что он прошел, доказывающие, что теперь он не опасен. Теперь они — у солдат Компании.
Он протянул руку. Офицер поспешно отстранился.
Мациановцы. Призрак минувшего. Он опустил руку. Сердце забилось чаще.
— У меня есть пропуск. — Он силился перебороть тик, возвращавшийся, стоило ему занервничать. — Тут, в бумажнике. Вы сами видели, как я работал. Мне разрешено находиться в мастерской.
— Только до обеда.
— Нас всех задержали, — объяснил он. — Сверхурочная работа. Спросите надзирателя и остальных. Они все из утренней смены.
— Вы пойдете с нами, — сказал десантник.
— Спросите Дэймона Константина. Он скажет. Мы с ним знакомы. Он скажет, что со мной все в порядке.
Военные заколебались.
— Ладно, — буркнул офицер. — Отмечу в рапорте.
— Похоже, он не врет, — произнес один из полицейских. — Что-то подобное я слышал. Это особый случай.
— У меня приказ. Комп выдал его имя, надо разобраться. Если не посадите его под замок, это сделаем мы.
Джош открыл рот, чтобы сказать, что предпочитает местную полицию, но полицейский опередил его:
— Мы его берем.
— А мои документы? — Джош запинался и краснел от стыда — к нему еще не вернулась способность контролировать некоторые реакции. Он протянул заметно трясущуюся руку. — Пожалуйста, сэр.
Офицер сложил документы и аккуратно засунул в клапан пояса.
— Они ему не понадобятся, — сказал он станционному полицейскому. — Изолируйте его. По первому требованию любого из наших доставьте куда прикажут. Он отправится в «К», но только после того, как с ним разберется командование. Вам ясно?
— Ясно, — коротко ответил полицейский и, ухватив Джоша за руку, повел по коридору. Десантники сопровождали их, но наконец свернули.
Мациановцы были в каждом коридоре, по которому шагал Джош. Он казался себе нагим и беспомощным… и вздохнул с облегчением, когда оказался наедине с полицейским в кабине лифта. Они высадились на первом ярусе красной.
— Пожалуйста, вызовите Дэймона Константина, — попросил он полицейских. — Или Элен Квин. Или кому-нибудь из их офисов. Я могу назвать номера.
Всю дорогу полицейские молчали.
— Мы доложим по нашим каналам, — пообещал наконец один из них, не глядя на Джоша.
На первом ярусе красной секции располагалось управление охраны. Под конвоем двух полицейских Джош прошел через дверь в прозрачной стене и приблизился к столу недалеко от входа. Здесь он тоже увидел вооруженных десантников в доспехах, и это вызвало у него новый приступ страха, потому что он надеялся, что, по крайней мере, здесь еще распоряжается станция.
— Я вас очень прошу, — не обращая внимания на конвоиров, которые его обыскивали, сказал Джош дежурному офицеру. Этого молодого человека он знал. Помнил еще по тем временам, когда сам считался пленным. Склонившись над столом, он прошептал с отчаянием в голосе: — Сообщите обо мне Константинам. Скажите, что я здесь.
Полицейский лишь опустил голову и отвел глаза. Они боялись. Все станционеры боялись вооруженных десантников. Конвоиры оттащили Джоша от стола, повели по коридору к камерам, затолкали в одну из них. Голые белые стены, сантехника, а из мебели — только белая кушетка, выдвинутая из стены. Здесь его вновь обыскали, на этот раз приказав раздеться донага, и вышли, а он остался стоять над грудой одежды.
От страха и усталости кружилась голова. Джош опустился на койку, подобрал ноги и уткнулся лицом в колени.
Витторио Лукас поднялся, прошел вдоль изгиба стены слабо освещенной рубки управления и остановился, заметив резкое движение стека в руке сопровождающего. Приближаться к пультам на расстояние вытянутой руки Витторио запретили, а ведь могли вообще не пустить в рубку, и тогда ему пришлось бы худо — в трюме и корме, занимавших почти весь объем фрахтера, гравитация была сейчас нулевой. Для Витторио сделали поблажку, но прочертили на плитчатом полу замкнутую ломаную, ограничив ему свободу передвижения. Выяснять, что последует за попыткой перешагнуть черту, ему не хотелось, тем более что он мог беспрепятственно разгуливать по всему вращающемуся цилиндру и даже заглядывать в жилые отсеки. В одном из них — тесной кают-компании — он ночевал… А на мостике ему хватало пространства, чтобы видеть один из экранов и не загороженную плечом теха часть скана. Витторио посмотрел на экран из-за спин мужчин и женщин, одетых в торговую форму. Он тяжело отходил от прыжка — его все еще мутило от наркотиков, да и нервы пошаливали.
Капитан тоже следил за экранами. Заметив Витторио, жестом подозвал его.
Витторио заколебался и лишь после повторного приглашения двинулся вперед, в запретную зону, опасливо покосившись на человека со стеком. Глядя на скан с близкого расстояния, Витторио ощутил на своем плече руку капитана. Капитан казался таким дружелюбным и благодушным, так редко прибегал к приказному тону, разговаривая с подчиненными, что вполне сошел бы за пелльского бизнесмена. На борту «Молота» с Витторио обходились достаточно мягко, даже вежливо; он боялся не столько переодетых униатов, сколько своей миссии. «Трус!» — с омерзением сказал бы на это отец. Да, он трус. И здесь не самое подходящее место для него. Не самое подходящее общество.