— Хорошо, — проворчал Дир Багрец. — Для чужестранца ты, по-моему, справился очень прилично. Даже почти и не посинел. Мое такое мнение, что Испытание ты прошел.
— Эй, — крикнул кто-то из переднего ряда зрителей. — А он не того?..
— Он еще не?.. — поинтересовался другой.
— Да он, похоже, так и не выдохнул, — изумленно выпалил третий.
— Конечно, выдохнул, болван! — взревел Дир Багрец. — Как мог он не выдохнуть? Даже Великий Мастер, Почетный Живопыра Дирдир Сивуха смог продержаться всего до двенадцати! — Он внимательно вгляделся в Ретифа и неуверенно пробормотал: — Ты, это, дышать-то начал уже?..
— Разумеется, — заверил громиля Ретиф. — Это я так, на публику работаю.
Дир Багрец одобрительно хрюкнул.
— Уже если всю правду сказать, — доверительно прошептал он, — так, по-моему, тебя на все тринадцать хватило. Упражнялся, небось, с хорошим душителем?
— Я же рассказывал про совещание, ты разве забыл? — напомнил Ретиф.
— Забудешь тут, как же, — хмуро пробурчал Дир Багрец. — Ладно, землянин, пошли на Номер Второй. Вот увидишь, этот будет покруче первого.
Он полез по склону вверх, Ретиф следовал за ним по пятам, за Ретифом валила вся прочая братия. Тропа вскоре сгинула, они шли краем каменистого оврага, изгибающегося между отвесными скалами. Громили, держась за стену и толкая друг друга, проталкивались вперед, чтобы успеть занять места поудобнее, а с откосов на них сыпались мелкие камешки. Средних размеров валун сорвался с верхней кромки обрыва, скачками понесся вниз, просвистел над их головами и, ухнув, исчез среди росших внизу деревьев. Поход завершился в маленьком естественном амфитеатре, дно которого густо устилали всевозможных размеров камни. Зрители расселись, между тем как камешки продолжали со стуком осыпать испытуемого с испытующим, которые в одиночестве стояли внизу, словно в яблочке мишени. В ярде от Ретифа грохнулся и брызнул осколками булыжник величиной с добрую человечью голову. Висевшая прямо над ним здоровенная глыба размером с концертный рояль зловеще крякнула и, посыпав его каменным дождичком, сползла вниз на шесть дюймов.
— А если один такой камешек угодит прямехонько в кандидата, что тогда? — поинтересовался Ретиф.
— Считается плохим предзнаменованием, — ответил Дир Багрец. — Вот же докучный мусор! — добавил он, когда небольшой осколок камня звучно ударил его по загривку. — Эти помехи не дают вкусить торжественности момента!
— Напротив, — вежливо возразил Ретиф. — По-моему, они придают происходящему дополнительный интерес.
— Мда? Все может быть, — Дир Багрец с отсутствующим видом глянул вверх и слегка отвел голову, уклоняясь от каменного снаряда величиною с бейсбольный мяч, способного вышибить из него мозги.
— Итак, чужестранец! — обратился он к Ретифу.
— Приготовься познать момент истины! Тебе надлежит наклониться… — он выдержал внушительную паузу, — и руками коснуться носков своих ног!
— Колени сгибать можно? — оттягивая неизбежное, спросил Ретиф.
— Сгибай что хочешь, — презрительно вымолвил Дир Багрец. — Готов поклясться, что подобных деяний тебе на ваших совещаниях совершать не приходилось!
— Что верно, то верно, — признал Ретиф. — Случалось, правда, вытягивать самого себя из болота за пятки, но тут сходство чисто внешнее.
Он сделал серьезное лицо, плавным движением согнулся и пальцами тронул носки своих туфель.
— Мама родная! — выкрикнул кто-то. — С первого раза управился!
— Даже замаха не сделал! — прибавил другой.
На сей раз рукоплескали все.
— Не очень чисто по стилю, — проворчал Дир Багрец, — но пожалуй, сойдет. Однако теперь тебе предстоит пройти через Третье Испытание, и там уж никакие трюки не помогут. Вперед.
И едва они сделали несколько шагов, как голос громиля потонул в громовых раскатах, с которыми рухнул на только что оставленное им и Ретифом место каменный «рояль».
Чтобы попасть на Третью Арену, снова пришлось тащиться вверх по узкой просеке, приведшей всю компанию на голый скальный склон. В пятидесяти футах от него вздымался из бездны шпиль с плоской вершиной, соединявшейся с главным пиком извилистой каменной грядой в полфута шириной, — это если не считать одного участка в самой середине, где гряда сужалась, становясь не шире лезвия ножа. Дир Багрец неспешно протопал по этому узкому мостику, с удовольствием озирая открывающиеся с него виды.
— Роскошный пейзаж, а, Ретиф? — спросил он через плечо. — Рассмотри его хорошенько: может, это последнее, что ты видишь в жизни. Предстоящее тебе Испытание обратило немало могучих громилей в лепечущих всякую несуразицу хлюпиков.
Ретиф попробовал гряду ногой — вроде держит. Стараясь не отводить глаз от ожидающей впереди каменной площадки, он быстро миновал узкое место.
— А теперь, — сказал Дир Багрец, — можешь обратиться с краткой молитвой к бесам, которые тебя охраняют, или кому там вы, чужестранцы, воскуряете фимиам, ибо Номер Третий наверняка повергнет тебя во прах.
— Благодарю, но все положенные заклинания я уже произнес, — сказал Ретиф. — Не далее как вчера мне пришлось произносить тост в честь прибывших с Земли ревизоров.
— В таком разе… — Дир Багрец величавым жестом указал на плоский камень, уложенный поверх двух, тоже каменных, кубиков, так что верх его возвышался над площадкой на добрый фут.
— Перескочи через это препятствие! — потребовал разбойничий старшина. — Но только помни, одним прыжком!
Прежде чем встать перед барьером, Ретиф обозрел его с разных сторон.
— А ты, похоже, оробел, — язвительно произнес Дир Багрец. — Что, землянин, усомнился, наконец, в своих силах?
— В прошлом году, — сказал Ретиф, — один мой коллега перескочил в списке кандидатур на повышение через пятьдесят имен сразу. А я чем хуже?
Прямо с места он перепрыгнул через барьер. Потом развернулся и перепрыгнул назад.
Последовало ошеломленное молчание, а затем словно ад разверзся. Дир Багрец, недолго поколебавшись, присоединился к радостным крикам.
— Мои поздравления, Дир Тиф! — проревел он, хлопнув землянина по плечу. — Представляю, каких неприятностей мы могли бы натерпеться от чужестранца с этакими талантами, но, поскольку ты теперь громиль, величие твоих свершений послужит лишь украшению нашего племени!
— Ну и славно! — прочавкал Гордун Неучтивый, запихивая в рот пригоршню присыпанных сахарной пудрой зеленых слив. — Если верить Багрецу, ты прошел испытания, как подобает громилю, в шатре рожденному! Пожалуй, я возьму тебя в телохранители, Дир Тиф, как только меня изберут Президентом.
— В устах Вашего Неистовства это поистине звучит высокой похвалой, — поклонился Ретиф. — Особенно если вспомнить, что вы, не дрогнув, выдвинули себя в кандидаты.
— А чего это мне было дрожать? — удивился Гордун. — После того как мои орлы пригонят к урнам столько избирателей, сколько моим противникам отродясь не набрать, я буду волен набивать карманы любым способом, какой меня больше устроит. На подобное будущее можно смотреть без опаски.
— Так-то оно так, — согласился Ретиф, — но прежде вам придется пройти через несколько ритуальных обрядов, каковые включают: Перекрикивание Свистунов, Лобызание Младенцев, Стояние в Сторонке с Независимым Видом, Забрасывание Грязью плюс Непрестанное Взирание с Тревогой.
— Хм, — Гордун озадаченно поскреб подбородок. — И что, Ретиф, эти испытания столь же суровы, сколь громильские?
— Пожалуй, даже суровее, — серьезно заверил атамана Ретиф. — Особенно, если вам придется понатыкать в волосы перьев, как индейцу.
— К дьяволу! — Г ордун грохнул по столу кружкой, которую держал в руке. — Громиль не убоится ни человека, ни дикого зверя!
— А перед Собранием Избирательниц вам когда-нибудь выступать приходилось? — быстро нашелся Ретиф.
— Нет, но мои лиходеи любую оппозицию затопчут, — окончательно исполнившись решимости, провозгласил Гордун. — Я уже заключил тайное соглашение с кой-какими пятиглазыми чужестранцами, они доставят мне столько заполненных избирательных бюллетеней, сколько потребуется, чтобы все было как положено и по закону. А уж добравшись до президентского кресла, я смогу разбойничать, как подобает деловому человеку, — обстоятельно и с соблюдением должного порядка.