— Я знаю, что у крепалганских верблюдов горбы есть, — ответил Рэднал, — но у верблюдов южной части Двойного континента нет, и нет горбов у этих животных. Что касается обитателей Низины, думаю, причина в том, что любой кусок жира — а горб есть не что иное, как жир, — лишняя нагрузка при выделении избыточного тепла.
— В прежние времена, до моторов, мы ездили верхом на наших крепалганских верблюдах, — сказала Эвилия: — А ваших безгорбых кто-нибудь приручил?
— Хороший вопрос. — Рэднал улыбкой скрыл свое удивление — у девицы откуда-то взялись мозги! — Вообще-то говоря, это пытались сделать неоднократно. Пока никому не удавалось. Они слишком упрямы, чтобы выполнять команды человека. Если бы мы могли одомашнить безгорбых верблюдов, вы бы сейчас ехали на них — они лучше, чем ослы, приспособлены к передвижению по этой местности.
— Зато уродливее, — вставила Тогло. вез Памдал, почесывая своего осла за ушами.
— Не могу не согласиться с вами, свободная… э-э, Тогло вез, — сказал Рэднал. — Животное уродливее и непропорциональнее трудно найти.
Будто оскорбленные словами, которые они слышать не могли, безгорбые верблюды подняли головы и затрусили прочь от Горького озера. Их спины, в соответствии с покачивающейся поступью, двигались вверх и вниз, вверх и вниз.
— В Крепалге верблюдов иногда называют кораблями пустыни, — сказала Лофоса. — Теперь я понимаю, откуда это пошло: на них только посмотришь — и то тошнит!
Туристы рассмеялись. Рассмеялся и Рэднал.
Не всякий способен пошутить на чужом языке. Тогда почему же она ведет себя как набитая дура?..
— Верблюды ведь могут съесть всю зелень в Котлован-Парке? — спросил Бентер вез Мапраб, обеспокоенный скорее судьбой растений, нежели верблюдов.
— Когда стада разрастаются и представляют собой угрозу для скудных ресурсов Парка, мы производим отстрел, — ответил гид. — Экологическая система здесь очень неустойчива. Стоит ее чуть качнуть, и она долго потом не придет в равновесие.
— А за пределами Котлован-Парка остались еще дикие безгорбые верблюды, Рэднал вез? — поинтересовалась Тогло.
— Буквально несколько маленьких стад, в районах Низины, слишком безжизненных для человека. Мы иногда вводим в стадо новых самцов для улучшения генофонда, но берем их из зоопарка. — Стадо быстро удалилось, скрытое от глаз поднятой пылью. — Я рад, что нам представилась возможность их увидеть, хоть и на расстоянии — не зря боги нам дали телеобъектив. Ну а теперь возвращаемся в лагерь.
Поведение туристов по пути назад казалось Рэдналу неестественным. Хотя среди них ехал Пеггол вез Менк, все старательно делали вид, будто это самая обычная экскурсия и ничего страшного не случилось. Впрочем, иначе приходилось бы постоянно оглядываться — ведь твой сосед мог оказаться убийцей.
И все-таки чей-то сосед на самом деле был убийцей. Причем он ничем не выделялся — именно это тревожило Рэднала больше всего. Даже разговор с Тогло вез Памдал не доставлял особого удовольствия. Он не мог представить ее в роли убийцы — но не мог представить в этой роли и никого-другого, кроме Дохнора из Келлефа, который был мертв, и четы Мартосов, готовых убить друг друга.
Вскоре Рэднал обращался к девушке «Тогло вез» уже без заминки. Его так и подмывало спросить (но не хватало смелости), с чего она с ним так любезна, даже став невольной свидетельницей его утех с узкоголовыми девушками; тартешцы неприязненно относились к тем, кто давал волю плоти.
Еще он думал, что станет делать, если ночью к нему в комнату придут Лофоса и Эвилия. «Выгоню прочь!» — твердо решил гид. Одно дело — позволить себе сексуальное образование, когда рядом туристы, и другое — когда рядом милиция и Глаза-и-Уши. Хотя это не просто сексуальное образование, а, наверное, самое высшее… Может, не выгонять?.. Рэднал в сердцах стукнул себя кулаком по колену, злясь на собственную слабость.
До лагеря оставалось уже всего несколько тысяч кыобитов, когда его осел внезапно фыркнул и будто оцепенел на негнущихся ногах. «Землетрясение!» — слово прозвучало одновременно на тартешском и других языках. Почва дрогнула и задрожала. Рэднал с удивлением увидел, что супруги Мартос, не сходя с ослов, прижались друг к другу.
Через несколько сердцебиений (хотя казалось, будто прошли целые десятины) дрожь утихла. И очень вовремя — осел Пеггола вез Менка от испуга лишился последних крох разума и готов был сбросить шефа Глаз-и-Ушей в колючий кустарник. Рэднал перехватил вожжи и успокоил животное.
— Благодарю вас, свободный вез Кробир, — с чувством произнес Пеггол. — Дурацкая ситуация.
— И вы ничуть ее не улучшили, отпустив вожжи, — шепнул гид. — Если бы вы ехали на моторе, бросили бы вы румпель?
— Надеюсь, нет, — ответил Пеггол. — Но если бы я ехал на моторе, он не попытался бы вдруг взбрыкнуть и кинуться в сторону!
Мобли, сын Сопсирка, бросил взгляд на запад, в направлении Барьерных гор.
— Трясло сильнее, чем вчера, — заметил он. — Я боялся, что вот-вот увижу воды Западного океана, низвергающиеся с высоты холки Бога-Льва.
— Как я уже говорил, об этом вряд ли стоит волноваться, — сказал Рэднал. — Землетрясение должно быть чрезвычайно сильным, с эпицентром именно в том месте, где способен нарушиться тектонический баланс горной гряды.
— Ну да, об этом я и думаю! — Мобли, сына Сопсирка, слова гида, похоже, не успокоили.
Рэднал отмел его страхи с небрежной улыбкой. Невольно относишься чуть свысока к человеку, который остро реагирует на привычную тебе опасность. На Двойном континенте часто налетают чудовищные бури; Рэднал не сомневался, что такая буря напугает его до полусмерти, в то время как стекианцы будут вести себя как ни в чем не бывало. Зато тартешцы практически не обращали внимания на легкую дрожь под ногами.
Солнце клонилось к вершинам Барьерных гор. Наконец пики вспороли брюхо золотого шара, и тени в Низине стали казаться длиннее в обагрившихся кровью лучах. Красным засверкали стекло, металл и пластик вертушек, застывших между зданием лагеря и хлевом. Их присутствие вернуло Рэднала к действительности. Интересно, удалось милиции и Глазам-и-Ушам что-нибудь найти?
Те вышли навстречу приближающейся группе. В своих пятнистых мантиях милиционеры практически были не видны, сливаясь с пустынным пейзажем. Глаза-и-Уши с их белыми, золотыми и кожаными нашивками и эмблемами, наоборот, словно хотели быть заметными с Луны.
Лием вез Стернз помахал биологу рукой:
— Ну как, повезло? Пометили убийцу розовой ниткой?
— А вы видите розовую нитку? — Рэднал повернулся к группе и повысил голос: — Надо позаботиться об ослах, они не в состоянии сделать это сами. Расседлаем их, дадим воды и корма, а потом уж займемся собой. — И всем прочим, что здесь происходит, добавил он про себя.
Туристы вели себя тише, чем накануне, — начинала сказываться езда на ослах. Бедняга Пеггол вез Менк двинулся вперед какой-то кривоногой походкой, словно завзятый всадник или жертва рахита.
— А ведь как раз вчера думал не выйти на работу, взять выходной, — трагическим голосом сказал он.
— Лучше бы я так и сделал, тогда ваш вызов принял бы кто-нибудь другой.
— Ну, у вас, наверное, бывают задания и похуже, — отозвался Рэднал, помогая ему расседлать осла. Закатив глаза, Пеггол показал, что подобное просто немыслимо.
На помощь туристам пришли Фер вез Кантал и Жозел вез Глезир. Их глаза возбужденно сверкали под козырьками кепочек.
— Ну, Рэднал вез, мы тебе такое расскажем!.. — начал Фер.
Пеггол хоть и натер себе задницу, но мозги его еще работали. Он рубанул рукой воздух.
— Свободный, оставьте свои новости для более подходящего времени. — Уже спокойным жестом Глаз-и-Ухо указал в сторону галдящей толпы туристов. — Кто-нибудь может услышать то, что ему лучше не знать.
Фер смутился.
— Извините, свободный, вы правы.
— Конечно. — Тон Пеггола ясно давал понять, что он прав всегда. Из-под блестящего козырька кепочки его взгляд обежал помещение, подозрительно ощупывая каждого присутствовавшего. Потом остановился на Рэднале — и мягче не стал.